Наталья Козлова: На острие золотого пера

Лисица щедро сдабривала лестью
Ворон (не шибко мудрых, скажем честно)…
Эх, дали же пернатые промашку!
Не токмо сыр – последнюю рубашку
Готовы снять, проникнувшись доверьем!
И из хвостов выщипывают перья…
За лицемерку свой отдавши голос,
За что боролись – там и напоролись:
С озноба клювом щёлкают да стонут,
Нагие, словно курица в бульоне…

Меж тем плутовка, наторев в обмане,
Громит лесной бюджет без колебаний!
Не убоясь ни Господа, ни чёрта,
По заграничным шастает курортам,
Из населенья ловко тянет жилы…
Поборами всю чащу задушила.

Мораль ясна: пустым словам не верьте!
Давно пора стряхнуть с ушей спагетти!
Не будьте бестолковы, как вороны
И лисьим не потворствуйте законам!

Я ухожу. Ты – головокруженье.
Ты – тяжкий сон. Ты – камень на груди.
Давно назрело тайное решенье
В душе: беги. Спасайся. Уходи.

Я ухожу. В тисках твоей Вселенной
Задерживаться дольше – не резон.
Я ухожу. И снег кофейной пеной
Укроет мой печальный старый зонт.

Я ухожу. Фиаско. Карта бита.
Исчезну. Сгину. Растворюсь во мгле…
Останется мой кофе недопитый
Тебе – немым укором на столе.

Стал давно привычным антураж:
Чемодан, вокзал, в стакане чай…
Зубы сжав, не плачь и не скучай,
Сцены не устраивай, уважь!

Я? Реветь? Да боже упаси!
Мне ль, бродяге, сына не понять?
Натянув усмешку, сможет мать,
Продержаться, сколь достанет сил.

Вплыл вагон в каскады фонарей.
Пересох неслышных слёз канал.
Пустошь, сушь… Но кто бы только знал,
Сколько трещин в душах матерей…

Штрихуют дожди
Город,
Размыли огни
В окнах,
И вечер – тосклив,
Долог,
Упал на асфальт
Мокрый.

Под крышами – сфинкс
Тощий
С хозяином пьёт
Скуку,
Рассеянно ждёт
Ночи
И дремлет под дробь
Звуков.

Под ними – мадам.
С нею —
Такой же кошак
Лысый.
Напару в мечтах
Млеют,
От вялой тоски
Киснут.

Наплывы воды,
Спады…
Томительно мшит
Морось…
Опомнитесь! Вы —
Рядом!
К чему же вам быть
Порознь?!

Пусть ливень стекло
Лижет,
Пусть ветер в ночи»
Воет!
Спустись на этаж
Ниже,
И станет котов —
Двое…

На цыпочках, огненно-ал,
Крадётся октябрь листопадом…
Я волк… Только кто вам сказал,
Что волку заботы не надо?

Леса от ветро'в ледяных
Шатаются, клонятся, стонут…
Я волк… Ощутить бы на миг
Тепло человечьей ладони…

Осенних дождей череда
Укрыла дремотной истомой…
Я волк… Но и волк иногда
Мечтает о призрачном доме.

Забери меня в мир, где щемяще-печальны закаты
И на ушко неспешно поведай о тайне своей.
Пригласи в те леса, что прохладою тёмной объяты,
Укажи ту сирень, где баюкает ночь соловей!

Отведи меня за руку в край упоённый и росный,
В горизонт карамельный тихонько с собой позови…
В этих пряных безбрежных лугах мы не сможем быть розно!
Там, где солнце встаёт – пробуждение нашей любви!

На скамейке трамвайного круга
Старичок обессиленно плакал:
Из потрёпанной сумки ворюга
Ловко выудил пачку дензнаков…

Он сидел и не мог шевельнуться.
Мимо мчались «Рено» и «Тойоты»,
Шли ботинки, балетки и бутсы…
Оглянулся б на деда хоть кто-то!

…Оттолкнувшись от поручней с силой,
Спрыгнул юный студент из вагона:
– Дед! Чего ты рыдаешь? – Ох, милый!..
Вот… Из сумки… Всю пенсию… – Понял!

Слышь, я нынче баблишком разжился —
Наваял рефератик соседу…
Я простой, не нуждаюсь в излишках.
На, держи. Купишь мяса к обеду! —

Сунул деду купюры в ладони
И исчез за машинным потоком…
Старичок встрепенулся со стоном —
Благодарность ожгла, словно током…

До подъезда студент дошагает
И с порога встревоженной маме
Бросит вскользь: – Не ругайся, родная,
Мы маленько гульнули с друзьями…

Неспящий фонарь
Встречает рассвет,
Предчувствуя дробь озорных каблучков.
Небес киноварь
На множество лет —
Единственный страж городских светлячков.