Павел Банников: Заходите на наш Рагнарёк. Книга стихотворений

положим, какой-нибудь 93-й
за столом:
отец – умеренный коммунист
социалистическая женщина-мать
де юре – в разводе, де факто – повенчаны временем
пятеро детей от разных браков (порою – все восемь)
трое тайно крещены бабушкой, до последней своей зимы отмечавшей Рождество за два дня до дня рождения, подмигивавшей по очереди внукам – нехристи собрались

положим, какой-нибудь выброшенный из памяти недавний
за столом:
нас с каждым годом становится меньше
особенно под Рождество
стоит ли ныне припоминать друг другу убеждения и
тянущиеся в настоящее из прошлого
истлевшими пальцами, высохшими слезами, кошмарными снами
обиды?
лучше рванём утром на кладбища, разбросанные по просторам
посчитаем ворон
подивимся свежему хрусткому снегу

положим, грядущий какой-нибудь надесятый
за столом:
кажется, можно основать город Банников
(неважно, сколь презрительно смотрят иные на наши способы размножения
и построения семейных связей)
папа всегда любил всех своих женщин, детей, степь и Сталина
(хотя с возрастом первые пункты поблекли)
я люблю большие города и послания Павла
братья – маленькие города и анархию
и только ты, сестра, искренне говоришь с богом —
замолви за нас словечко

На фото: живые и
мёртвые, коты и
пёсики.

Живые с котами и
мёртвые с пёсиками. Живые
коты – с мёртвыми.

Мёртвые с мёртвыми и
мёртвыми котами.

Эти живые с этими
(живыми) – больше никогда
(по меньшей мере при жизни) —

как тот кот с тем пёсиком. Эти – мёртвые —
в принципе не особо ладили.

В отдельных альбомах: живые далёкие и мёртвые близкие.

Во всех: кто-то похожий на меня —
кто любил этих живых,
кто выносил этих мёртвых,

кого носили эти ноги.
Кто когда-то носил это имя.

десять лет до пенсии мне всего, не хочу, говорит, никаких проблем, здесь спокойно хочу, вы не злитесь, уйдите, входить в положение мне не с руки, как бы мне ни хотелось – всего десять лет, знаете ли, здесь хочу, только здесь.

десять лет знаю, говорю (скорее – себе), о как знаю я эти десять лет, словно целую жизнь: столько именно жизней во мне, сколько десятилетий: три могилы во мне – моих, и ещё ряд надгробий по разным концам степи. пять твоих – в тебе (а чужих – мне не угадать), на шестую можешь уже не успеть принести ни слёз, ни цветов с первой пенсии.

десять лет назад, говорит, я ещё
цвела,
тридцать лет тому —
родила.
постарела.
такие дела.

говорю —
себе:
ты – всякий раз – умерла.

тебе:
вот договор,
вот здесь подпишите
и тут,
и вот здесь ещё, пожалуйста

каждый понедельник – чёрный
каждая среда – пепельная
каждый четверг – чист
каждая пятница – страстная
каждое воскресенье – светлое

каждая суббота – наша суббота

чтим день субботний – чтим ночь субботнюю – ночи субботние —
на субботу и с субботы – на
светлое —
чтим субботу всякую
минуту, всякий час субботы – всякий
взгляд субботний – особенно
утренний взгляд узнавания

каждую субботу узнаю тебя – будь
то суббота Сатурна – будь
то суббота Моисея – будь
суббота для Человека – для всякой твари
земной суббота радостна и певуча – пою
гимн субботе
подпеваю гимнам субботним

перечу пророкам понедельника
порокам вторника
среды
четверга
пятницы —