Казимиру ди Абреу - Первоцветы. Поэзия Бразилии

Здесь есть хребты гигантских гор,
Здесь есть прекрасные зелёные леса,
Где постоянно раздаётся хор
Дроздов, что воспевают небеса.

Рядом с водопадом расцветая,
Где поток воды грохочет, бьётся,
Преклонила ветви сапукайя,
Устав от палящего солнца.

На земле, где красуются лилии —
Из перьев головной убор красивый.
Там тёплым вечером в Бразилии
Отдыхает индеец ленивый.

И там, порою, в другой раз
Под тенью кажазейру, когда жарко,
Под красными плодами звучал глас —
Пел песни бразильский Петрарка.

Красавица внимала, сидя рядом,
Скользя улыбкою своей.
Певца одаривала взглядом,
А он играл на лютне веселей.

Когда Дирсеу и Мариллия,
Наслаждались страстью нежной,
Целуясь в сказочной идиллии,
Мечты их были безмятежны.

В жарких джунглях с вдохновеньем
Дрозды подругам песни пели.
И с ветки апельсина ветра дуновеньем
Повсюду разносились ласковые трели.

Брег Ипиранги не был тогда пуст —
Стоял там принц бразильского народа.
В тот миг сорвался с августейших уст
Громкий крик свободы.

Сей глас везде отчётливо был слышен,
Он нёсся сквозь индейскую чуму,
От знатного дворца – к покою хижин,
От леса разносился по городу всему.

Люди поднялись, песню напевая,
Младые юноши и старики.
И, дети все одной земли, вставая,
Скрепили радость пожатием руки.

Прекрасно было видеть сей народ,
Что в новой славе распахнул объятья,
Как, преисполненный огня, поёт:
«Да, Португалия! Мы братья!»

Когда родился я, тот крик
Уже не слышала страна.
Но в горы эха глас проник
И говорил: вдали – война!

Не знаю, что я ощущал, свободный,
Когда ко мне те чувства снизошли.
Я повторял исполненное благородной
Смелости имя моей земли!

Если родился я бразильцем,
Бразильцем мне и умереть.
Сын тех лесов, подобно птице
Мечтаю на родное небо я смотреть.

Я плачу, мои очи полны слёз,
Я чувствую святую к Родине любовь.
Я плачу от несбыточности грёз,
Что никогда не воплотятся вновь.

Вздыхаю я и горько плачу
По тем полям, которые люблю.
Там листья манговых деревьев прячут
Птиц гатураму, что поют.

Сквозь реку полноводную
И через травянистый луг
Разносится песня свободная
С ветки гуавы и дальше вокруг.

Я хотел воспевать свою землю,
Но больше не может лира.
Другой сын гор мотиву внемлет,
Исполнив подобную песню для мира.

Изгнанник бедный и гонимый,
Купаюсь я в своих слезах.
Тоска по родине любимой
Вместо весёлой песни на устах.

Так много красивого, много
На родной моей земле,
Что поэту не хватит слога,
Чтоб воспеть её в похвале!

Эта земля – земля любви,
Словно ковром покрытая цветами,
Где шёпот ветра объявил:
«Ей равных нет под небесами!»

В часы безжизненные мрачной ночи
Я размышляю в сладостном покое,
Когда мерцают ярко звёзды в небе,
А волны безмятежно спят на море.
Когда луна, прекрасная императрица,
От глаз людских не может скрыться
И, точно как высокомерная девица,
К воде одна спуститься хочет вскоре.

В эти часы спокойного молчанья,
Когда на улице становится темней,
Мне слушать нравится далёкий,
Полный тоски и боли прошлых дней,
Тот колокол со звоном ритуальным.
Звенит он очень одиноко и печально.
И этот звук тяжёлый, погребальный,
Наводит страх на множество людей.

Тогда, изгнанник бедный, одинокий,
Поведаю я эху, что таится гор среди,
Не скрою вздох тоски невыносимой,
Которая давно живёт в моей груди.
Все эти слёзы, эти горькие рыданья
Полны огромной боли и страданья.
Скучаю по любимым, их вниманью,
Скучаю по своей земле. Я здесь один!

Уж эта роза ярких красок не полна…
Когда-то поцелуями была усыпана она.
Эмблема любви стала бледной и скромной.
Как будто на пол лист оторванный упал
Из книги моей жизни. Весь закончился запал…
И грустная песня моя полна боли огромной!

Какие были времена! Всё помню хорошо…
В те дни давно уже ноябрь месяц шёл…
Я землю оставлял вдали свою родную,
Такую дорогую Родину. Нет, не ценил я дара.
Ах, как прекрасен мой залив Гуанабара!
Но ради Португалии покинул милую страну я.