Элина Смагина - Поэзия 4-х стен

Засохшее и оледеневшее сердце.
А за ним динамитом закрытая дверца.
Смерть отражения с рваными крыльями.
Плачущий ангел отрезает напильником
Волосы. Запоминаются редкие кадры.
Пуля при входе – свинцовый подарок.
Платье порвалось, и белые нитки
Промокли от крови, налитой на плитке.

Мне хочется ответить,
Тебя не существует.
В окно стучится ветер,
Вопит и протестует.
Как будто мир исчерпан,
Как будто нету слов.
Во сне – глазницы черепа,
В которых умерла любовь.
Никто не скажет стой.
Никто не остановит.
Ларец с душой пустой
И ничего не стоит.
В душе лучинка тлеет.
Закат свечой пылает.
Как прах, по ветру веет.
И огонек горит, не угасает.
Луна звездой становится.
Песок отсчитывает вечность.
Вода течёт, не остановится.
Боится, может быть, осечься.
Бумагу режут ножницы.
Звучит из детства музыка.
Улыбка – кисть художницы.
И в памяти ни звука.
Дождём смывает краски.
Читаешь в лужах прозу.
С людей срывает маски,
Когда от страха слёзы.
Дарю тебе я книгу.
А в ней всего три слова.
Смущение – это видно,
А искренность – так ново.

Луна и Солнце разбились, сломались.
На свалке отходов дождями смывались.
Город тонул в грязи и мраке.
От голода грызли друг друга собаки.
Смеялись часы, бешено бились,
Как будто от вечного ритма отбились.
Вешалась Скромность на углях разврата.
Совесть искала причины возврата.
Доблесть и Честь похоронены заживо.
Смертельные раны на Грубости зажили.
Ненависть выла, когтями впиваясь,
Кровью на трупе души наслаждаясь.
Земля утопала в болотах хаоса.
Тупость ржала над постановкой вопроса.
Дороги с мечтами пересекались,
В кольцо голосов постепенно сливались.
С перерезанным горлом валялось Добро.
Кровь акварелью текла с губ его,
Которые Злость, возбуждаясь, лизала.
Шарфик себе из остатков вязала.
Из земли вырастали петли, и вновь
Болтались в них Вера, Надежда, Любовь.

Крутятся шестерёнки у меня в голове,
По сообщающимся сосудам плывёт человек.
У него крошечная лодка и суровый взгляд,
Но говорят, что человек тот – добряк.
Он везёт инструменты для всяческих дел:
Где что-то сломалось или шарик слетел —
Он всё быстро починит и со всем разберётся,
Не перестаю удивляться, как ему всё удается.
Иногда его лодка преодолевает пороги
Волн позитива, водовороты тревоги,
Иногда терпит шторм, заливает дождями,
Но лодка плывёт, она крепче с годами.
Жаль, механизмы с годами ржавеют,
Лишь человечек никогда не стареет.

Полки стреляли. Палили из пушек.
Как тысячи тысяч хлопушек.
Эхо волнами на небе каталось.
А потом разлеглось там, осталось.
Небо молчало, безразлично глядело.
Оно, как уснуло без снов, онемело.
И грохот внизу, и полки друг на друга…
А небо не знало ни братьев, ни друга.
Оно принимало лишь души погибших,
Не слышало выкриков пули осипших.
Штыки голосили. Им хотелось возврата,
Лежащего рядом молодого солдата.
Солнце зевало, прикрывалось ладонью туч,
Посылая фитилю свой огненный луч.
И смеялось, как баба, над трупами.
Облака, оглушённые трубами,
Метались и прятались, боялись и трусили.
Трава становилась острыми брусьями.
Земля затвердела: камень на камне.
А потом стервенела, загребая руками
Ещё не остывшие крепкие кости.
Кровь всё бурлила, испарялась от злости.
Позвонки отбивали дорогие мотивы.
Конь с колесницей гнался ретивый —
Апофеоз завершал свой пробег.
Зевая, стервятник летел на обед.

Мысленно собираю компоненты
Для своих нехороших действий.
Пусть загнутся все оппоненты.
Их убьют музыканты песней.

Секундные моменты не годятся.
Они исчезнут быстрее взмаха.
Подойдут те вздохи, что хранятся
В мозгу моём на месте страха.

Все мысли и чувства остаются
В стихах на бумаге, и только.
Порою из какой-нибудь мелочи льются.
Порою ссыхаются между ладоней.
Порою срываются гладкие фразы,
Срываются с места и падают,
Падают, падают сразу.
Кого-то печалят и радуют.
Срываются нужные звуки из голоса.
Вибрация горла и труд языка.
А струны у скрипки, как волосы.
Не сразу звучат, журчат, как река.