Сергей Александровский - На задворках мира

И враг несмысленных свиней.

А дым клубится все черней…

Спеши, воспрянувший пловец,

Поскольку дым речет: конец

Настал Содому и Гоморре!

Спеши! Теперь Улисса ждут

И стольный град, и вольный люд,

И девушка в церковном хоре.

25 сентября 1989. Москва.

2 мая–2 июня 2001. Харьков

Жалоба римлянина

Имперские поруганы останки,

Былого блеска некому сберечь…

На стогнах – готы, а в чертогах – франки.

Все как один корежат нашу речь.

Несмысленным извергнутые лаем,

Витают получуждые слова,

А мы понять отчаянно желаем,

И сдерживаем гнев едва-едва.

Воинственны, безжалостны и тупы,

Вандалы пьют ячменную бурду,

Латинских слов изглоданные трупы

Выхаркивая в яростном бреду.

И тонут падежи в безумье пьяном,

Спряженья гибнут под нестройный гул…

И, как под слоем лавы Геркуланум,

Под слоем пыли кроется Катулл.

Но снидет новый век. И будет Хлодвиг,

И будет песнь, звенящая, как сталь,

И Нибелунги выступят на подвиг,

И двинется Роланд на Ронсеваль.

Заискрятся изысканные вина,

Заплачет лира в варварской руке…

И зазвучит Commedia Divina

На нашем искаженном языке.

8 октября 1992

Факсимиле

…Θ. Тютчевъ; И. Анненскiй…

Как азбуку в расход ни выводи –

Она восстанет буквою литою.

Вот – имя: улыбается фитою,

Иль салютует точкою над i.

Наш век смахнул, что крошки со стола,

Наследие отвергнутого класса,

И позабыла литерная касса,

Где ижица прописана была.

Век вытирал былое так и сяк…

Но имена заветные – не вытер!

В них – вечная печать почтенных литер,

В них на исконном месте твердый знак, –

Которому дозволено сиять

Нетленным знаком творчества «на ять».

21 марта 1986

А жизнь всего одна минута.

Александр Межиров

Рассудку вопреки минута длится –

Нам чужды нравы, чужды времена…

Искусство – обнищавшая страна,

Поэзия – померкшая столица…

И все же воздвигай чертоги строф!

Пусть известь рифм язык скрепляет отчий.

Будь – мысль и труд. Будь зодчий и рабочий,

Чтоб том стихов блистал, как Петергоф.

Наука вдохновения хитра.

Столь долог труд – и сколь же тонок томик:

Не царственный дворец, а скромный домик.

Но пусть он будет Домиком Петра!

Твори, поэт, не требуя венца!

Уже разливом угрожает Лета…

Дерзай! За пол-минуты до конца

Света.

1986. 28 марта 2006

Поэты

Молниеносным выпадом грозя,

Ступает пешка – и она побита:

Создательницу славного гамбита

Нещадно губит краткая стезя.

Иною пешкой рисковать нельзя,

И ей надежная нужна защита:

Из нежной пены встала Афродита –

Из хрупкой пешки вознесут ферзя…

Ну что ж, гори, гори, моя звезда!..

Ведомые неведомо куда,

Мы веруем, что путь нам рассчитали.

Мы – словно пешки: мы не ходим вспять.

Нам велено: играть, а не стоять! –

И на заветной пасть горизонтали…

1989. 2005

…И не мстила. А просто простила –

И простилась. Проси, не проси –

До угла проводить не пустила,

Укатила в настигшем такси.

Я вернусь в опустелые стены.

Тишина и табачная мгла…

Простереться в пустыне постели?

Мерить ночь от угла до угла?

Разодрать непослушные шторы,

Задержать ускользающий луч?

Nevermore…

Замыкаю запоры

И ломаю

Невынутый

Ключ.

1986

Сосульки

Мы молодой весны гонцы…

Тютчев

Сосульки резво прыгают с карнизов,

Бросая нам весенний звонкий вызов;

Срываются в восторженное сальто

Над островками первого асфальта.

Они свисали, сонны и неловки,

Холодные стеклянные морковки…

И – ухнули!

И – цокнули!

И – разом

Явились глазу колотым алмазом!

На тротуарах искристы и колки

Недвижной жизни славные осколки…

Не страшно пропадать в ударе хлестком,

Коль вешний мир признал тебя по блесткам,

А зимний сон растаял за плечами…

Пускай земля умоется ручьями!

С беспечным плеском и задорным бульком

Нестись по ней отчаянным сосулькам.

1986

Друг друга отражают зеркала…

Георгий Иванов

Пылай, огонь, пылай… Кого привлек?

И что возникнет пред упрямым взором?

Быть может, заповедным коридором

Летит потусторонний мотылек?

Кто близится? Его ли ты искал?

Ужель ошибся кругом или слоем –

И нетопырь, взбешенный адским зноем,

Метнется между спаренных зеркал?

Эфирные вращаются шары –