Александр Соболев - Между волком и собакой

Что ему долги, о которых забыли мы? —
новые на землю сойдут времена,
было бы лучей золотых изобилие,
ждали бы кувшины густого вина.

…скатилось за кайму – и съедено кайманом,
и ночь сошла ко мне…
На россыпи светил, подёрнутых туманом, —
сгорающих камней
мгновенные следы.
Под шелест монотонный,
с мерцающим «прости…»,
летят к пустым садам осколки Фаэтона
по Млечному Пути.

Не могут погодить, на час угомониться
кусачие шмели,
кусочки на лету разбитой колесницы
ровесника Земли.
И доблестно, под стать сеньору из Ламанчи,
навстречу мчимся мы,
а свет окрестных звезд неярок и обманчив,
и скоростью размыт……

…Когда хотелось чувство оттенить
на фоне увлечения, на лоне
любви – бывало, руку протяни —
и пара строф затеплится в ладони.

Но что-то я давненько не пишу…
Потенция – потенцией, а всё же
кинетика желательна на ложе
поэзии. Любому шалашу,
укрывшему меня с моей милашкой,
я был бы рад… И будет ночь нежна,
когда одна она тебе нужна —
да кофе чашка.

Годятся также пустошь или лес,
но только чтобы ни единой рожи,
готовой неприятно потревожить
в интимном сочетании словес
двоих, соединившихся под знаком
свободной страсти. Как закон, двояка,
любовь – законов всех она сильней.
Любимец музы, не зевай! Однако,
удобства ради не женись на ней
«законным» браком.

Не то – кранты, финита – и абзац
не протащить в анапеста фильеру,
и знай – греби, обслуживай галеру…
Тогда стихов янтарная сабза
из лакомства – дежурным станет блюдом,
и твой кураж окажется под спудом,
и будут стекловатой облака,
а серебро степного родника —
простой полудой.
Оберегай свободу! Принцип сей
тебе полезен вовсе не для блуда.
Ослабнешь под напором пересудов,
во имя замирения гусей —
и будь ты хоть подкован, хоть обут —
придётся ту, которая двояка,
переть с досадой племенного яка
на собственном горбу.

А так… Луна сегодня в Скорпионе,
и сумрак тихо к улицам прильнул,
и внутренний посыл ещё не понят,
но рядом – лист бумаги… Ну же, ну!..
И я невольно руку протяну:
урочный час… и никого в гостиной…
и где-то счастлив скорпион пустынный,
облапивший луну.

Не дождёшься за нас тоста
на банкетах в пивных трестах,
но приличного мы роста,
и на форуме нам место!

Не хотелось бы нам хвастать,
а таланта у нас – вдосталь.
Мы могучая, блин, каста!
и расти нам годов до́ ста.

Пусть в кармане подчас пусто,
да на курсе у нас чисто.
Мы не ждём для себя бюстов,
и не слушаем мы свиста.

Из особого мы теста,
но лисицам не съесть – баста!
Мы – в основе, а не «вместо»,
хоть повыше и дрянь часто.

А шедевры лепить – просто.
Надо лишь замесить густо.
Ибо нет на стихи ГОСТа,
как на авторов – нет дуста!

Сограждане!.. Коллеги!.. Господа!..
Товарищи (простите за архаику)…
Не надо слабых авторов охаивать,
послушайте, пожалуйста, сюда.
Не сведущим, как должно, в языке
труднее, чем изысканным и метким.
Возьмите за основу этикет,
не торопитесь клеить этикетки!

Ночной порой, в сумбуре дел дневных —
они под игом страсти всемогущей,
творениями их наводнены
словесности развесистые кущи,
а вкус лишь иногда ночует там…
всё так… Но уважайте чувство вчуже ,
и не швыряйте камни по кустам,
намереваясь подшибить пичужек.
Оставьте им надежду на успех!

Решил неаттестованный любитель
сказать в защиту тех, кто не успел,
не вышел на высокую орбиту,
но, обретаясь в домике саманном,
мечтает сделать хижину дворцом…
В защиту наших братьев-«графоманов»
и одного, кто был моим отцом.

Свет мой, Оля, пригубить любимый тобою размер —
как тенями совпасть на негреющем солнце предзимнем
или почку стиха обнаружить на чёрной лозине,
запасая терпение к долгой суровой зиме.
И однажды, в промозглую оттепель, коли суметь —
развернётся, зелёная, на углежога корзине,
и бессмертной улыбкой сквозь слёзы Джульетты Мазины
переменится к лучшему жизни дурная комедь.