Сборник стихов: Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского

Велик Египет, горд Багдад, но рядом
С тобой, Сион, их суета венчает.

Цари твои, пророки и левиты —
Кто им подобен, что их отличает?

Уходят царства, но твоя корона
Из рода в род сиянье излучает.

Как счастлив тот, кто после всех скитаний
Земле заветной жизнь свою вручает!

Как счастлив тот, кто твой рассвет увидит,
Кто новый день твой страстно возвещает!

Увидит он, как юность твой Создатель
Твоим цветущим нивам возвращает!

Как свет полночный, лик её манит,
И смоль волос над розами ланит.

Как будто красоту других невест
Она себе забрала и хранит.

Её ревнует месяц молодой,
Он, как мечом, лучом своим разит.

И, словно стрелы огненные звёзд,
Свет глаз её во тьме ночной скользит.

Одним лишь взором старца седину
Она в лихие кудри превратит.

А губ её медовая роса,
Как на цветах предутренних блестит.

Чертог великолепия она,
Очарованье – стан её и вид.

Она немому возвращает речь,
Она слепого зреньем одарит.

Мудрец теряет разум перед ней,
И даль времён провидец не узрит.

И края нет всем прелестям её,
И нет конца – мой голос говорит.

Цена её достоинств – что она?
По праву ей весь мир принадлежит!

И кто сказал, что краше девы есть,
Тот, как незрячий, в темноте кружит!

Играет дева на киноре [9] Древнееврейский музыкальный инструмент; на современном иврите – скрипка. мне.
Её коса, как ночь в моём окне.

Лицо – заря, а пальцы рук нежны,
Подобные жемчужной белизне.

Газель, струну [10] В иврите слово «струна» имеет также значение «тетива». кинора натяни!
Когда услышу страсть в твоей струне,

Она в моей душе пробудит песнь,
И буду петь с тобою наравне.

Пока не вспыхнет искра, не пройдёт
От сердца к сердцу – и сгорим в огне!

Мессия, поспеши, не медли и не стой!
Прихода твоего все поколенья ждут
В слезах за родом род – и новые грядут
Мольбу и вопль, о царь, взнести перед тобой.

Наш сумрак озари! Зажги фитиль льняной.
Венец венцов – Сион освободи от пут.
Воспрянут те, кто слаб, и сильные падут,
Когда увидит мир горящий факел твой.

Как свет дневной ворвись, не постучавшись в дверь!
На взмыленном коне свой царский лик яви!
Смотри, изранен я: вся плоть моя в крови.

А если на осле [11] Мессия должен явиться на коне, как царь и воин. Но есть мнение, что он придёт, как бедный странник, страдающий и верхом на осле. ты въедешь к нам – поверь,
Унизишь ты себя. Тогда мечту прерви
Явленьем ран твоих – и больше не зови!

Душа моя пока ещё едина
С убогим телом, но не я лелеял
Отборный колос: сорняки я сеял,
И въелись в кожу желтозём и глина.

И меры я не знал. Моя личина —
Тот вольный дух, что надо мною реял.
И если б мне Всесильный сон навеял,
Душе свободу дать была б причина.

Что мне ещё сказать – ведь я седею,
Промчались годы, сгинули в тумане.
Бездомный странник и нагая плоть я.

И не мудрец, хоть знанием владею.
И если бы умнее был я ране,
То не носил бы в старости лохмотья!

Не только жажда ласк и грусть томленья
Таятся в чёрных косах этой лани! —
Там скрыта волчья яма, там в капкане
Напрасно ждут влюблённые спасенья.

И снег её груди, и жар горенья
Смешали вместе в белом урагане
Мороз и зной – и разожгли в тумане
Огонь, палящий всех без снисхожденья!

Из глаз её невидимой стрелою
Сердца пронзает страсть, как враг из лука,
И стягивает каждое петлёю.

И потому, друзья, вот вам наука:
Не устремляйтесь за её косою —
Там ждёт вас плен, там поджидает мука.