Джордж Гаскойн - Пять веков британского поэтического портрета

Моим причудам нет числа,
Корить же хворого — грешно;
Порой мне радость не мила,
Раз ей продлиться не дано,
А горечь — сердце веселит
Тем, что надежду мне сулит.

Как жаворонок, отряхнув
Сон тягостный среди ветвей,
С рассветом раскрывает клюв
Для песни радостной своей —
Так я пою во мгле невзгод
И верю: скоро рассветет.

Но бедной Филомелы трель
Разносится над царством сна:
Ее полночная свирель
Печали сладостной полна;
Не так ли я тебе пою,
Пока тоску не изолью?

Прощай, красавица моя,
Да будет радостен твой путь.
Веселым представлялся я,
Но смерть близка — не обессудь!
Меня уморит мысль одна:
Вдруг нам разлука суждена?

Малютке напевает мать
Над люлькой баюшки-баю,
Пришла пора и мне начать
Песнь колыбельную мою.
Младенцев к ночи сон берет —
Ну что ж, настал и мой черед
Двух-трех проказливых птенцов
Угомонить в конце концов.

Спи, молодость моя, усни,
Тебе пою я баю-бай,
Погожие промчались дни,
Забудь о них и засыпай.
Давно пора тебе ко сну:
Уже ни дрожь, ни седину
С тобою нам не одолеть!
В ночной тиши покойся впредь.

Глаза, усните-ка и вы:
Ваш детский блеск давно погас,
Взгляните в зеркало: увы,
Морщины окружают вас.
Бай-бай! уймитесь, шалуны,
Пора уже смотреть вам сны.
Пусть юных дев манящий вид
От спячки вас не пробудит.

И ты, мой своевольный дух,
Спи сладко, баюшки-баю,
К твоим причудам нынче глух,
Лишь здравый смысл я признаю.
Бай-бай! усни, мучитель мой,
Пора безумцу на покой,
А за тобой — таков закон —
И тело погрузится в сон.

Угомонись и ты, хвастун,
Уймись, мой Робин, баю-бай!
Послушай, ты уже не юн,
И даром нос не задирай.
Пускай тугие кошельки
Разбрасывают медяки,
А мы с тобой теперь бедны,
Нам остаются только сны…

Итак, пришла пора уснуть
Вам, юный взор, и дух, и пыл!
Разлуку с вами оттянуть
И рад бы я, да нету сил,
Уходит радость навсегда,
И наступают холода.
Припомните в ином краю
Песнь колыбельную мою.

Достойная душа, гордыни лишена,
В ней разум господин — не страх и не вина,
Ей нечего таить, нет нужды хвастать ей,
Струит она тепло без примеси страстей.
Притворству не учён, не прячешь ты лица,
Взор испытующий насквозь пронзит лжеца
И вгонит в краску неуемного льстеца.
Вот кем ты прежде был. И знай: ни короли,
Ни деньги дать тебе всё это б не смогли.
Так не взыскуй друзей, пред ними лебезя.
Знай: не нажить врагов, верша свой долг, нельзя.
Свободен, честен, прост ты начинал свой путь,
Министром стать сумел — так человеком будь!
И, право, не стыдись, свой новый пост ценя,
Друзей старинных ты и в их числе — меня.
Иди своей стезёй, служа родной стране,
Чтоб нашей дружбы не пришлось стыдиться мне.

Улыбчив взгляд, и ямочки у рта,
И прямота с достоинством слита —
Вот как бы я хотел (будь гений мой
Счастливою отмечен широтой)
Восславить сердца и ума чертог,
Красы и добродетелей венок,
Где правит мудрость, спеси лишена,
Легко величье, искренность умна —
Творенья цвет воспел бы в полноте,
Чтоб в истинной сиял он красоте!