Татьяна Зрянина - Рисунки времени

Вороний грай над шлемами церквей
И ласточек стремительные крики.
Над Волховом всё тоньше, всё светлей
Рублёвские загадочные лики.
Дымятся золотые тополя,
Последних листьев искры угасают.
И за ладьёй заморская ладья
Над Новгородом в небе проплывают.
Дубы одели чешую кольчуг:
Готовятся к набегам бурь и вьюг.
Готовятся к осаде и войне….
А белый Новгород и светел и спокоен.
Он был в железе, крови и огне —
Строитель, зодчий, летописец, воин!
Готовятся к осаде и войне.
А белый Новгород —и светел и спокоен….
Лишь только ржут ночами при луне,
Тревожно ржут стреноженные кони…

…А даль спокойна и ясна,
Как летописная страница.
На перекладине креста
Крылами взмахивает птица.
Тревожный крик века вернёт,
Вновь заревом снега залиты.
И на реке упругий лёд
Дробят колёса и копыта.
Костры походные горят
В извилинах дорог окольных.
И ночью ветер бьёт набат
На Новгородских колокольнях.

А крест стоит на перекрёстке,
Недвижим, непоколебим.
И Ярославною берёзка
Веками клонится над ним.
Раскинув рук косые тени,
он стал на вражеском пути.
Он выжег смертные ступени,
Чтоб не проехать, не пройти.
…Рассвет весенний свеж и светел,
И даль спокойна и чиста.
Лишь крики птиц доносит ветер
До Новгородского кремля.

А на Псковщине предвечерняя,
Предосенняя тишина.
Только зыбится по течению
Деревянная старина.
Да за стенами опалёнными
Золочёные купола.
И никем ещё не прочтённые,
Потаённые письмена.
По обочинам, отороченным
Древней вязью, из года в год,
Злыми ветрами замороченный
Бурьянишка поклоны бьёт.
Да закатное небо в пламени,
И стоит в грозовом окне
Пан Баторий багровым всадником
На своём боевом коне…
Сталь сверкнула отточенной молнией,
Засвистела, дробясь стрела….
Бьёт Великая красными волнами…
А на Псковщине – тишина.

Всё ниже тучи. Ветер злей.
Над озером угрюмо – пёстрым
Взыграла стая лебедей,
Подняв на крыльях чудо – остров.
Сквозь глухомань волны густой,
Лесов дремучих, оловянных
Он светит сказкою простой,
Просторной, русской, деревянной.
Тебя в легенду прошлых лет
Введёт так искренне и просто
Далёкий зодчий и поэт,
Строитель старого погоста.
Услышишь песню топора,
Почуешь запах свежей стружки,
Увидишь чудо —купола,
Резные древние избушки.
А зодчий, пот смахнув рукой,
Посмотрит пристально и строго,
Тебе топор протянет свой
И скажет дружески: «Попробуй!»

Так тихо стало, будто новый,
Летящий с неба первый снег
Был самым нужным, точным словом,
Не скрывшим, а открывшим всех.
По новогоднему блестящим
Открылся Таллинский бульвар,
Где снег охапки звёзд на счастье
Всем раздавал и раздавал.
И, вдохновившись, щедро, дерзко
Вернул он каждому из нас
Былую беззаботность детства,
Наш недочитанный рассказ.
В движеньях, в мыслях – невесомость,
Шаги не слышны и легки.
И даже Томас, старый Томас
Над ратушей играл в снежки.
Свой жёлтый глаз фонарь таращил:
Куда запрятались дома?!
А снег всё гуще и всё чаще
На город сыпала зима.

Ударит снег по мёрзлому окну,
И, оторвавшись,
Бьёт о стену ставень…
В такие дни, не знаю почему,
Я вспоминаю древний Савкин камень.
И там в окне мелькал весенний снег,
А выйдешь —ветер волосы взъерошит.
На влажной тропке заметает след
Черёмуха душистою порошей.
На старых соснах зеленеет мох,
И в роще птица одиноко свищет.
У озера – развилка двух дорог,
За озером – темнеет городище.
Там, на площадке круглого холма,
Часовня деревянная. У ног
На камне проступают письмена:
«Постави Сава поп».
Часами у надгробного креста
Сидит поэт. Река в лугах синеет.
С прохладных пастбищ ветер вешний веет…
Дыханьем тополиного листа.
А древний камень пальцы холодит…

Поворот крутой. Кафе «Берёзка»
А потом… Стараешься понять,
Где ж переступила ты полоску
Времени, повёрнутого вспять?
Только шаг и мир светлей и проще,
Всё уходит, ты совсем одна.
Над тобой – Михайловские рощи,
Светлая лесная тишина.
Вот они —заветные виденья
Сосен строгих, солнечных берёз.
В шуме их звучат стихотворенья
Те, с которыми ты вместе рос.
Кажется давным – давно знакомым —
Пруд, просветы липовых аллей…
Ты подходишь к няниному дому,
Будто к дому матери своей.
И, приняв забвенье за отраду,
На себя взглянув издалека,
На губах почувствуешь прохладу
Сорванного Пушкиным листка…