Александр Галич - Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

…Я сижу, гитарой тренькаю –
Хохот, грохот, гогот, звон…
И сосед-стукач за стенкою
Прячет в стол магнитофон…

Я спросонья вскочил – патлат,
Я проснулся, а сон за мной,
Мне приснилось, что я – атлант,
На плечах моих шар земной!

И болит у меня спина,
То мороз по спине, то жар,
И с устатку пьяней пьяна,
Я роняю тот самый шар!

И ударившись об Ничто,
Покатился он, как звезда,
Через млечное решето
В бесконечное Никуда!

И так странен был этот сон,
Что ни дочери, ни жене
Не сказал я о том, что он
Этой ночью приснился мне!

Я и сам отогнал ту боль,
Будто наглухо дверь забил,
И часам к десяти ноль-ноль
Я и вовсе тот сон забыл.

Но в двенадцать ноль-ноль часов
Простучал на одной ноге
На работу майор Чистов,
Что заведует буквой «Ге»!

И открыл он мое досье,
И на чистом листе, педант,
Написал он, что мне во сне
Нынче снилось, что я атлант!..

Все засранцы, все нахлебники,
Жрут и пьют, и воду месят,
На одни, считай, учебники
Чуть не рупь уходит в месяц!
Люська – дура заневестила,
Никакого с нею слада!
А у папеньки-то шестеро,
Обо всех подумать надо –

Надо и того купить, и сего купить,
А на копеечки-то вовсе воду пить,
А сырку к чайку или ливерной –
Тут двугривенный, там двугривенный,
А где ж их взять?!

Люське-дурочке все хаханьки,
Все малина ей, калина,
А Никитушка-то махонький
Чуть не на крик от колита!
Подтянул папаня помочи,
И с улыбкой незавидной
Попросил папаня помощи
В кассе помощи взаимной,

Чтоб и того купить, и сего купить,
А на копеечки-то вовсе воду пить,
А сырку к чайку или ливерной –
Тут двугривенный, там двугривенный,
А где ж их взять!

Попросил папаня слезно и
Ждет решенья, нет покоя…
Совещанье шло серьезное
И решение такое –
Помогла б тебе касса, но
Каждый рупь – идет на стройку!
Посему тебе отказано,
Но сочувствуем поскольку:

Надо ж и того купить, и сего купить,
А на копеечки-то вовсе воду пить,
А сырку к чайку или ливерной –
Тут двугривенный, там двугривенный,
А где ж их взять! –

Вот он запил, как залеченный,
Два раза бил морду Люське,
А в субботу поздно вечером
Он повесился на люстре…

Ой, не надо «скорой помощи»!
Нам бы медленную помощь!
Скорый врач обрезал помочи
И сказал, что помер в полночь…
Помер смертью незаметною,
Огорчения не вызвал,
Лишь записочку предсмертную
Положил на телевизор:

Что, мол, хотел он и того купить, и сего купить,
А на копеечки-то вовсе воду пить!
А сырку к чайку или ливерной –
Тут двугривенный, там двугривенный,
А где ж их взять?!

Играет ветер пеною
На Сене, на реке,
А я над этой Сеною,
Над этой самой Сеною,
Сижу себе над Сеною
С газетою в руке.

Ах, до чего ж фантазирует
Эта газеты буйно,
Ах, до чего же охотно
На все напускает дым,
И если на клетке слона
Вы увидите надпись «Буйвол»,
Не верьте, друзья, пожалуйста,
Не верьте, друзья, пожалуйста,
Не верьте, очень прошу вас,
Не верьте глазам своим.

За чужую печаль
И за чье-то незванное детство
Нам воздастся огнем и мечом
И позором вранья,
Возвращается боль,
Потому что ей некуда деться,
Возвращается вечером ветер
На круги своя.

Мы со сцены ушли,
Но еще продолжается детство,
Наши роли суфлер дочитает,
Ухмылку тая,
Возвращается вечером ветер
На круги своя,
Возвращается боль,
Потому что ей некуда деться.

Мы проспали беду,
Промотали чужое наследство,
Жизнь подходит к концу,
И опять начинается детство,
Пахнет мокрой травой
И махорочным дымом жилья,
Продолжается детство без нас,
Продолжается детство,
Продолжается боль,
Потому что ей некуда деться,
Возвращается вечером ветер
На круги своя.

Ать-два-три
Пусть каждый шагает как хочет.