Александр Галич - Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

У хмыря – лицо, как тесто,
И трясется голова.

Но приятный гром оркестра
Заглушил его слова.
Был оркестр из настоящих
Трех евреев, первый сорт!

А теперь упрятан в ящик
Под названием «Аккорд».
И ведет хозяйство это
Ослепительная Света.

И пускает, в цвет моменту,
Отобрав из сотни лент,
Соответственную ленту
В соответственный момент.

Вот сперва завыли трубы:
Все, мол, в жизни трын-трава!..

У хмыря трясутся губы
И трясется голова.

Вот – поддал ударник жару,
Показал, бродяга, класс!
А уж после, под гитару
Произнес нахальный бас:

– Доля, доля, злая доля,
Протрубила б ты отбой!
Сверху небо, снизу поле,
Посередке – мы с тобой.
Мы с тобою посередке,
Ты – невеста, Я – жених.
Нам на личность по селедке
И пол-литра на двоих.

Мы культурно свет не застим,
Взять судьбу не можем в толк.
И поет нам: – С новым счастьем! –
Наш парторг – тамбовский волк.
Он поет – один в гордыне,
Как свидетель на суде:
С новым счастьем, молодые,
И с успехами в труде!..
И чтоб первенец загукал,
Как положено в семье,
Вам партком отводит угол
В обще…

…Тут, увы, заело ленту –
Отслужила, видно, срок.
Но опять же, в цвет моменту,
Грянул бойкий тенорок:

– Чтобы очи мои повылазили,
Чтоб не видеть мне белого дня,
Напридумали Лазари лазеры
И стараются кончить меня!..

И шалман зашелся смехом,
Загудел, завыл шалман.
И частушке вторя, эхом,
Об стакан гремит стакан.

Света, Света, добрый друг,
Что же ты примолкла вдруг?
Где твой Лазарь, где твой милый,
Завбуфетом в цвете лет?!

Он убит – и взят могилой,
Как сказал один поэт.

Брал он скромно, брал по праву,
Брал не с верхом, а в очко.

Было – заму, Было – заву,
Было всем на молочко!

Уносите, дети, ноги,
Не ходите, дети, в лес!
В том лесу живет в берлоге
Лютый зверь – Обехаэс!..

Всем влепили мелочишку,
Все равно, как за прогул.
Только Лазарь принял «вышку»,
Даже глазом не моргнул…

Точно так же, как когда-то,
Не моргнул и глазом он,
Когда гнал его, солдата,
Дезертир из школы вон!
Мол, не так он учит деток,
Подозрительный еврей,
Мол, не славит пятилеток,
А долдонит про царей.

Заседанье педсовета
Подвело всему итог…

С ним ушла тогда и Света –
Физкультурный педагог.

Что ты, что ты, что ты, что ты,
Что ты видишь сквозь туман?
Как мотались без работы?
Как устроились в шалман?
Как, без голоса, кричала
В кислом зале горсуда?..
Эй, не надо все с начала,
Было – сплыло навсегда
Было – сплыло…

Тут линяет гром оркестра –
Мал в шалмане габарит.

И опять, оркестра вместо,
Работяга говорит.
(А в руке гуляет кружка
И смеется левый глаз!) –
Это все была петрушка,
А теперь пойдет рассказ!

Мы гибли на фронте,
Мы хрипли в «комбеде».
А вы нас вели
От победы к победе!

Нам бабы кричали:
– Водицы попейте!
Умойтесь, поешьте, поспите хоть ночку!
А вы нас вели от победы к победе
И пуля свинцовая ставила точку!

Мы землю долбили,
Мы грызли железо,
Мы грудь подставляли под дуло обреза.
А вы, проезжая в машине «Победа»,
В окно нам кричали:
– Достройте!.. Добейте!..

И мы забывали
О сне и обеде,
И вы нас вели
От победы к победе!

А вы:
«Победы» меняли на «Волги», А после:
«Волги» меняли на «ЗИМы», А после:
«ЗИМы» меняли на «Чайки», А после:
«Чайки» меняли на «ЗИЛы»…

А мы надрывались,
Долбили, грузили!

И вот уже руки
Повисли, как плети,
И ноги не ходят,
И волосы седы,

А вы нас вели от победы
К победе.
И тосты кричали
Во славу победы:
– Ну, пусть не сегодня,
Так – завтра, так – в среду!
Достройте!.. Добейте!..
Дожмем!.. Приурочим!..

А мы, между прочим,
А мы, между прочим,
Давно – положили – на вашу победу!..

Хмырь зажал рукою печень,
Хмырь смертельно побледнел.
Даже хмырь – и тот не вечен,
Есть для каждого предел.

Работяга (в кружке пена),
Что ж ты, дьявол, совершил?
Ты ж действительного члена
Нашу партию лишил!
И пленительная Света,
Сандалетами стуча,
Срочно стала из буфета
Вызывать в шалман врача!..