Александр Галич - Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

А мне говорят: – Ты чего, – говорят, –
Орешь, как пастух на выпасе?!
Давай, – говорят, – молчи, – говорят,
Сиди, – говорят, – не рыпайся!

А я говорю, в тоске говорю:
– Продолжим наш спор в Москве, – говорю!

…Проживаю я в Москве, как собака.
Отсылает референт к референту:
– Ты и прав, мне говорят, – но, однако,
Не подходит это дело к моменту.

Ну, а вздумается вашему цеху,
Скажем, – встать на юбилейную вахту?
Представляешь сам, какую оценку Би-Би-Си дадут подобному факту?!

Ну, потом – про ордена, про жилплощадь,
А прощаясь, говорят на прощанье:
– Было б в мире положенье попроще,
Мы б охотно вам присвоили званье.

А так, говорят, – ну, ты прав, – говорят, –
И продукция ваша лучшая!
Но все ж, – говорят, – не драп , – говорят, –
А проволока колючая!..

– Ну, что ж, – говорю,
– Отбой! – говорю.
– Пойду, – говорю, – В запой, – говорю!

Взял – и запил!

Ой, доля моя жалкая,
Родиться бы слепой!
Такая лета жаркая –
А он пошел в запой.

Вернусь я из магазина,
А он уже, блажной,
Поет про Стеньку Разина
С персидскою княжной.

А жар – ну, прямо, доменный,
Ну, прямо, градом пот.
А он, дурак недоенный,
Сидит и водку пьет.

Ну, думаю я, думаю,
Болит от мыслей грудь:
– Не будь ты, Дарья, дурою –
Придумай что-нибудь!

То охаю, то ахаю –
Спокоя нет как нет!
И вот – Пошла я к знахарю,
И знахарь дал совет.

И в день воскресный, в утречко,
Я тот совет творю:
Вплываю, словно уточка,
И Климу говорю:

– Вставай любезный-суженый,
Уважь свой родный дом,
Вставай – давай, поужинай,
Поправься перед сном!

А что ему до времени?
Ему б нутро мочить!
Он белый свет от темени
Не может отличить!

А я его, как милочка,
Под ручки – под уздцы, А на столе:
Бутылочка, Грибочки, огурцы.

Ой, яблочки моченые
С обкомовской икрой,
Стаканчики граненые
С хрустальною игрой,

И ножечки, и вилочки –
Гуляйте, караси!
Но только в той бутылочке,
Не водка: Ка-ра-син!

Ну, вынула я пробочку –
Поправься, атаман!
Себе – для вида – стопочку,
Ему – большой стакан.

– Давай, поправься, солнышко,
Давай, залей костер!..

Он выпил все, до донышка,
И только нос утер.
Грибочек – пальцем – выловил,
Завел туманно взгляд,
Сжевал грибок
И вымолвил:
– Нет, не люблю маслят!

…Прямо, думал – я одно – быть бы живу,
Прямо, думал – до нутра просолюся!
А мотались мы тогда по Алжиру
С делегацией ЦК профсоюза.

Речи-встречи, то да се, кроем НАТО,
Но вконец оголодал я, катаясь.
Мне ж лягушек ихних на дух не надо,
Я им сукиным детям, не китаец!

Тут и Мао, сам-рассам, окосел бы!
Быть бы живу, говорю, не до жира!
И одно мое спасенье – Консервы,
Что мне Дарья в чемодан положила.

Но случилось, что она, с переляку,
Положила мне одну лишь салаку.
Я в отеле их засратом, в «Паласе»
Запираюсь, как вернемся, в палате,
Помолюсь, как говорится, Аллаху
И рубаю в маринаде салаку.

А на утро я от жажды мычу,
И хоть воду мне давай, хоть мочу!
Ну, извелся я!
И как-то под вечер,
Не стерпел и очутился в продмаге…

Я ж не лысый, мать их так! – Я ж не вечен,
Я ж могу и помереть с той салаки!

Вот стою я, прямо злой, как Малюта,
То мне зябко в пинжаке, то мне жарко.
Хоть дерьмовая, а все же – валюта,
Все же тратить исключительно жалко!

И беру я чтой-то вроде закуски,
Захудаленькую баночку, с краю.
Но написано на ей не по-русски,
А по ихнему я плохо читаю.

Подхожу я тут к одной синьорите:
– Извините, мол, ком бьен, Битте-дритте,
Подскажите, мол, не с мясом ли банка?..
А она в ответ кивает, засранка!

И пошел я, как в беспамятстве, к кассе,
И очнулся лишь в палате, в «Паласе» –
Вот на койке я сижу нагишом
И орудую консервным ножом!