Михаил Бомбусов - Поэт

Помогают друг другу, жить привыкли общиной,
Знают – в деле соседском богачами не стать.
Одиночку сломает даже ветер ленивый,
А стоящих всех вместе никому не сломать.

Власть богатства на касты поделила живущих.
На два полюса разных, два несвязных пути.
Бродят странники-души ничего не имущих,
Чтобы в мире жестоком справедливость найти.

«Разверзлись небесные хляби!» О, Боже!
За что нам по жизни такая напасть?
То снег с гололёдом страдания множат,
То дождь льётся с неба, к ногам липнет грязь.

Кружатся осадки в хмельном хороводе
Сменяя друг друга, забыв про покой.
Как будто Природа закалку проводит,
Готовит нас вновь к испытанью судьбой.

То Солнце, себя возомнив негасимым,
Вдруг Землю иссушит до трещин на ней,
С небес за людьми наблюдая спесиво,
Гордясь безнаказанной мощью своей.

Напрасны потуги и тщетны попытки.
Любая погода для нас не беда.
Не смогут убрать с лиц счастливых улыбки
Ни снег, ни мороз, ни жара, ни вода.

Мы выдержим всё. Воспитанье такое.
Отцы наши, деды «держали удар».
Закалка от трудностей – дело святое.
Достался в наследство от них этот дар.

Чуть-чуть старомодны, но в том и таланты,
Богатств не имеем, не любим экстрим.
Мы не олигархи и не коммерсанты,
Страной не торгуем, врага победим.

Ветер всю ночь рвал железо на крыше,
Снегом замёрзшим стучал по стеклу.
Стихли в подполье испуганно мыши,
Кот перебрался поближе к теплу.

А за окном озверевшая вьюга
Выла, рычала, меняя лады.
Словно из адского вырвавшись круга,
Злая на всех, заметала следы.

Вставшее Солнце пейзаж не узнало:
В царстве привычных российских равнин
Снежных торосов вдруг стало немало,
Вместо дороги сплошной серпантин.

Грозные шапки нависли над кручей,
Мирным оврагам лавиной грозя,
Чтобы взорваться весеннею бучей
И превратиться из пешки в ферзя.

Дни в феврале неприветливы, строги:
Бесится ветер, позёмка метёт.
Месяц двуликий. «Кривые дороги»
Часто его называет народ.

Дом – изба на курьих ножках,
Но кому-то, как дворец,
Скособочился немножко,
Не упал и молодец.

Крыша тёсом старым крыта,
Мхом обильно обросла,
Деревянное корыто,
Плоскодонка, два весла.

На завалинке старуха,
Лет, наверное, под сто.
Туговатая «на ухо»,
Зубы, словно решето.

Рядом дед, чуть помоложе.
Греет круглый год тулуп,
Очень плохо слышит тоже,
И один остался зуб.

Лес вокруг густой, дремучий,
Под бугром шумит река.
Дом стоит над самой кручей,
Видный всем издалека.

Ходят следом, друг за другом,
Вместе к речке или в лес.
Силы есть, не с перепугу,
По привычке, как в собес.

Познакомились в «гражданку»,
Первый взгляд и наповал.
Свадьба, пляски под «тальянку» –
Весь отряд тогда гулял.

Пятилетки, быт ломая,
В жизнь ворвались, как экстрим.
Только вот беда, какая –
Бог не дал детишек им.

Пережили все печали
На «морально-волевых»,
Трёх сирот с детдома взяли
И растили, как своих.

Но один «доброжелатель»
Анонимку написал.
Был «не строгим» председатель –
Пять годков лесоповал.

А потом колхоз, бригада,
Хлеб, уборка в закрома,
Враг, окопы Сталинграда,
Танки, взрыв и… тишина.

Плен и «без вести пропавший»,
«Враг народа» и Донбасс.
Год проверок. Исхудавший,
Встречен был сияньем глаз.

Жизнь пришлось начать сначала.
Труд без отдыха, без сна.
Годы трудные. Вставала
Из руин войны страна.

Быт наладился и, вроде,
Всё пошло, как у людей,
Но, как говорят в народе,
И в Раю, мол, есть злодей.

Жизнь сломала «перестройка»,
Учинила передел.
Началась торговля бойко,
Появился беспредел.

Встали фабрики, заводы,
И Союз пошёл в разнос.
Пережив лишений годы,
Алчность бонз не перенёс.

Всё теперь вокруг бесхозно.
Дети жить зовут к себе,
Но менять «прописку» поздно —
Корни здесь, в родной земле.