Михаил Бомбусов - Поэт

За разговорами забыли про печали,
Душа легка и снова просится в полёт.
Все неприятности остались в этом зале,
А утром в мусор их уборщица сметёт.

Про Природу пишут все, кому не лень,
Начиная в раннем возрасте с детсада.
Вспомним песню: «Ах, какой прекрасный день!»
Всё понятно, и про пень уже не надо.

Но зимой кружится в танце белый снег,
Восхищая красотою пируэта.
Как Людовик, не король, а человек
В третьем акте Мерлезонского балета.

Про Любовь – обычно в школе, старший класс.
Созревание, гормоны, всё такое.
Сердце бьётся от сиянья милых глаз.
Здесь стихи – болезнь. Но это возрастное.

А потом вдвоём по жизни навсегда,
Чувства крепкие, семья, заботы, дети.
Тема вечная, но ждёт порой беда,
Все стихи – рыданья в школьном кабинете.

Время движется, меняя всё вокруг:
Цвет волос, природу, нас, сюжеты, сцену.
Мысли стали посолидней, не бегут,
А идут степенно, зная себе цену.

Тронут души тонкой вязью рубаи,
Напрягут ум философские трактаты,
И теперь уже творения твои
Не стихи, а мудрость жизни – постулаты.

Жизнь прекрасна и сомнений в этом нет,
Приглашают к совершенству перемены,
Но обидно, если видишь, что поэт
Рост закончил, став рабом одной лишь темы.

Деревушка у сопки, двухскатные крыши,
Занесённая снегом глухая тайга.
Ветра нет. Дым из труб поднимается выше,
Оставляя под солнцем сверкать жемчуга.

Меж домами темнеют овраги-тропинки,
Снега много, сугробы местами по грудь.
В лес уходит лыжня. Для российской глубинки
Эта связь с внешним миром единственный путь.

Молодежь в городах. Там учёба, работа.
Здесь же угол медвежий без связи и СМИ.
Способ выжить единственный – это охота
Круглый год. Лес и птицей богат, и зверьми.

Следопыты, охотники люди с рожденья,
Верят в Бога, он в жизни спасал их не раз.
Предки скрылись в тайге от царёва гоненья,
О церковной реформе отвергнув Указ.

Старики чтут обычаи в пище, в одежде,
Косят, рубят дрова, в погреба возят лёд.
До царя далеко. Здесь всё так же, как прежде,
И хозяин медведь, что на сопке живёт.

Эх, Россия моя! Ты богата, обширна.
Почему же в груди непонятная грусть.
В деревушке живут без претензий и мирно,
Сберегая для нас настоящую Русь.

В Петербурге январская стужа.
Вьюга. Зимний привычный пейзаж.
Через вихри серебряных кружев
К Чёрной речке спешит экипаж.
Жизнь – кино в чёрно-белом формате.
В вечность едет Поэт – сын Земли,
Но молчат на Неве и в Кронштадте
Крепко вмёрзшие в лёд корабли.

Над горою Машук зреют тучи,
Грозный рокот и вспышки огня.
Безмятежный красавец-поручик
К месту встречи торопит коня.
Наблюдают безмолвно Два Брата [1] Два Брата – название одной из вершин горы Бештау рядом с городом Пятигорском при въезде со стороны города Железноводска, откуда Лермонтов ехал на последнюю дуэль. – Прим. автора.
За разгулом тревожных примет.
День последний. Судьба виновата,
Что так рано уходит Поэт.

Ленинград, но уже не столица,
Просто тянет к себе, как магнит.
Белый снег над Невою резвится,
А душа отчего-то болит.
«Англетера» старинные стены
Не расскажут, хоть были б не прочь,
Как Поэт, не приняв перемены,
Мир покинул в ту страшную ночь.

Так до срока ушли три Мессии,
Три Поэзии верных пажа,
Три Великих Поэта России:
Ум, Горячее Сердце, Душа.

Протяжный волчий вой, шум вьюги заглушая,
Донёсся вдруг. Вдали мелькнули огоньки.
Охота началась. Голодных серых стая
Лосиный след взяла в сугробах у реки.

Сохатый, богатырь с ветвистыми рогами,
Менял свой ареал (прогнал глубокий снег).
Бывает в жизни так, не часто – временами.
Жить в сытости хотят и зверь, и человек.

Погоня удалась и волки на поляне
Прижали беглеца к поваленной сосне.
Рога склонив к врагам в замкнувшемся капкане,
Лось начал бой за жизнь, как будто на войне.

Атака с ходу, «в лоб», маневры обходные,
Ранения и кровь, и истощенье сил.
Три волка гнали дичь, возможно молодые,
Все трое полегли. Сохатый победил.