Физика Тадзио
Алексей Борисов
© Алексей Борисов, 2020
ISBN 978-5-0051-8058-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
поэтическая новелла в девяти измерениях
По книге и фильму « Смерть в Венеции» (Томас Манн, 1911; Лукино Висконти, 1971).
«…иные сбиваются с пути только потому,
что для них верного пути не существует».
Томас Манн, «Тонио Крёгер»
Свет,
Всплеск,
Глаз
Блеск.
Лоб,
Бровь…
Щёк
Кровь.
Чист
Лик,
Свеж
Миг.
Юн
Фавн,
Прост
План:
Быть,
Ждать,
Жить,
Знать.
Фавн
Встал, —
Прям
Стан.
Стол,
Суп,
Вид
Скуп.
Вновь
Взор:
Взрыв!
Вздор…
Сто
Лет,
Стен
Нет.
Cheveux
Roux,
Si
Doux…
Принц
Звёзд,
Царь
Грёз…
Жест,
Взгляд,
Он.
Я.
Я клиент гостиничного пляжа,
Мастер виртуозного пера.
Закурю за столиком вальяжно,
И начнётся милая игра.
Взглядом буду шарить равнодушно
По собранью лиц всех образцов.
Сердца ровный ритм слегка нарушив,
Я найду знакомое лицо.
…Он на стыке юности и детства,
Аполлон, сошедший в мир людей.
От такого жаркого соседства
Тесно и тепло в груди моей.
Увидав друзей, тотчас к воде мчит.
Радостный момент – и брызг фонтан.
Средь друзей он истинный любимчик,
Грациозный Феб, изящный фавн.
Он игрив, задумчив, переменчив,
Он обычен и неотразим.
Дружеской руке подставив плечи,
Он идёт с поклонником своим,
На наречии своём болтает,
Улыбаясь дружеским речам.
Друг его от дружбы этой тает
И целует в щёку невзначай.
Я смотрю – и будто бы не верю.
Симметричных линий стройный свод…
Приоткрылись ли Эдема двери?
Золотой ли век любви грядёт?
Впитываю мир людей счастливых,
Наслаждаясь лучшей из картин:
Юный бог купается красиво
Средь других – и всё ж совсем один.
Из воды, из волн, из плена пены —
И в объятья гувернантских рук.
Торопливая одежды смена,
Голос ангела, пьянящий звук.
Шалости за горстью земляники,
Полотенце реет на ветру…
Стоязыкие повсюду крики…
Вскоре я, пожалуй, здесь умру.
Набьётся стайка радостных
Мальчишек в тесный лифт.
И, будто аромат весны,
Он тоже среди них.
Мазнёт по мне, как будто вскользь,
Глазами, а потом,
Покинув лифт, вопьётся в кость
Невидимым копьём:
Посмотрит так, что душу вон,
И дрожь промеж колен.
А из груди – неслышный стон,
И лбом – о холод стен.
Опаздывает на обед —
И настроенья ноль.
А в зал зайдёт – и солнца свет
Умасливает боль.
Пересеченье меж столов,
Секунда для двоих.
«Прощай, всё было так светло,
Но столь короткий миг…»
Уехать? Подвести черту?
О нет, не в этот раз.
Я в этом городе умру,
Но завершу рассказ.
И снова – пляж, и день – хорош,
Венецианский рай.
По сердцу мальчик водит нож,
Взирай, терпи, страдай.
Вот он с друзьями на песке
Ведёт борьбу, затем
С комочком грязи на виске
Бежит к своей семье,
И попадает в эпицентр
Заботы и любви,
Где в охранительном венце,
В объятиях семьи
Играет апельсином он,
Жонглирует судьбой.
Я слышу вдохновенья звон,
И нот танцует строй.
Пишу, дышу, а он идёт
Неспешно, мимо, вдаль,
В своей тунике, юный мёд,
Искрящийся хрусталь,
Прекрасный Эрот, миф и быль,
Земля и небосвод…
Восходит солнце. Пляжа пыль
Прохладный бриз несёт.
Я по дорожке, гипнозом влеком,
Вяло ступаю, взирая тайком
На силуэт, что парит предо мной,
Взгляд мой своей ощущая спиной.
Я не решаюсь и шагу ступить.
Смею лишь в мыслях своих воспарить
В синее небо – и стать на крыло…
В жизни – лишь мышцы от страха свело.
Надо б уйти, пробудиться, свернуть…
Я же – как раб – продолжаю свой путь.
В шляпке фигура манит и пленит —
Мой персональный Дионис-магнит.
Знает, смеётся, играет со мной,
Делает вид, что глядит на прибой.
Взгляд из-под шляпки, улыбка опять —
И убегает с друзьями гулять.
Я же стою, потеряв свою цель,
Злому Амуру приманка для стрел,
Грустью любви безнадёжно сочась,
Шляпке и кудрям отдав свою власть.
Читать дальше