Саша Шиган - Обнажённая луна

Мои сны золотые
плывут
чередою…
Предсказанья судьбы —
в очертаниях сна.
Над полями, лугами
плывут, над водою:
я натянутая —
до кровинки —
струна.

Луна – подобие улыбки…
Я не нарушу этот сон.
Моя последняя попытка,
мой неудачный эталон.

Мерцанье бледное экрана
над бестелесностью сетей.
Мольбой дрожащее сопрано —
по проводам
и до костей.

Острижен непокорный волос,
слезя огонь свечи остыл.
Один лишь выплаканный голос
из дней бескровных пустоты.

Секунда за секундой стрелки —
веков незримая печать.
А из луны – дождь,
тихий, мелкий,
как шёлковый платок с плеча…

Что ты видишь,
если солнце село?
Что ты слышишь,
если смолкло всё?
Вижу ангелов белых-белых.
Слышу музыку, и ещё
льётся песня за нею следом.
Песня тёплая и без слов —
опускается мягким пледом,
сшитым нитями детских снов.

Что ты слышишь
в этом безмолвии?
Что ты видишь
в глазницах небес?
Вижу свет – яркий,
словно от молнии.
Слышу голос, зовущий к тебе.

Джип. Карелия. Вино.
Лёгкость. Нет ограничений.
Высоко – луна пятном.
Нежность. Слившиеся тени.

Двое. Узкая кровать.
Жар сердец. Балкон. Прохлада.
Обещать – не обещать?
Глупо! Мысли прочь. Не надо.

Возвращенье. Лёгкий страх.
Неизвестность на мгновенье.
Пойман взгляд. Прыжок и взмах.
В небо. В пропасть. Без сомнений.

Страсть. Безумство и огонь.
Обжигает. Больно ранит.
Кровоточит. Крик – не тронь!
Всё равно же – тянет, тянет!

Вверх. И вниз. Душой об лёд.
За ножи. Друг в друга глубже.
Струны порваны. Без нот…
Взят ремень. И туже, туже!

Вдох. И выдох. Никого.
На окне – прощанье мелом.
В плоском небе, высоко —
горб луны заледенелый.

Город. Шум дождя в ушах.
Тень знакомая – в порыве.
К раненой душе – душа.
Снова,
на краю
обрыва.

Погребены мои надежды
в застенках невозвратных дней.
Моя судьба не склонна нежить —
она тем рада, чем больней.

Захлёбываясь, тает время.
Не вырыдать осколки лет…
Гранитной статуей задремлет
мой остролицый силуэт.

Повесьте мне на шею бусы,
не пожалейте жемчугá!
Пускай такою – светло-русый
меня запомнит мальчуган.

И сквозь столетья прогортаню,
из камня выребрив слова —
стихами буду неустанно
судьбу
и небо целовать…

Синие нити дождя.
Белое платье сирени.
Месяц, на небе родясь,
падает мне на колени.
Струйка холодной воды —
по позвонкам, пламенея.
Ветер-изгнанник один
мается возле скамеек.

Месяц, завёрнутый в плед,
тихо баюкаю песней.
Тонет усталый мой след
в лентах дороги безвестной.
Ветер, не плачь, не буди
сон под моею рукою.
Слышишь? Как бьётся в груди
сердце мечтой о покое…

Напрасно говорю с тобой,
напрасно вижу очертанья.
Сгорело много лун. А боль
всё шьёт и шьёт
воспоминанья…

Мой милый,
помнишь – там, под клёном,
скамью с кокетливой спиной?
Тогда, по-юному влюблённый,
ты на меня смотрел… Иной
был голос твой. И по-иному,
в другую сторону Земля
вертелась. Крошечные гномы —
многоэтажки. Башня, злясь,
тянулась остриём за нами —
пойди, достань!
Несли развёрнутое знамя —
Амура длань,
Психеи длань.
А мы – огромные – сердцами
набухшими
в ночи мерцали.
И в небесах, меж лунных грёз,
тела сплетённые парили.
Чувств неземных – лишь россыпь звёзд
служить могла
единственным мерилом…

В окне без занавесок – мгла.
Фонарь, надломленный под ветром.
Боль тонкой нитью шьёт и шьёт
по сердцу, по живому – где ты?
И на плече уснул – на чьём?
На половицах в исступленьи
натёртых – видится мне след…
Под клёном в сумеречной тлени —
скамьи
небывшей
силуэт.

Зачем же ты
когда-то мне приснился,
переступив небрежно мой порог?
А я была в руках твоих – синицей…
Доверчивую – без труда завлёк.

Теперь и я болезненно пуглива,
подстреленная – сторонюсь людей.
На одиноком берегу залива,
не замечая проливных дождей.