Валентин Кириллов - Возвращение. Избранное

Нарядились мы для понта,
Волны нас слегка качали,
Искья-Порто с Искья-Понте
Всех приветливо встречали.
Разместились мы в отеле,
Видимо, совсем не бедном,
Заимели что хотели —
Полупансион с обедом.
Полежав три дня на пляже,
Не жалели мы ни капли,
Что, не сняв «вьетнамок» даже,
Мы отправились на Капри.
Искья с замком, Капри с горкой,
Солнце с морем неразлучно,
Здесь давно писатель Горький
Сладко жил, благополучно…

Шумит Испанская Ривьера,
Она не любит тишину
И отправляет без курьера
Нам океанскую волну…

Мы едем – справа, слева виллы,
А впереди полдневный зной,
И величавая Севилья
Нас ослепляет белизной.

Бессмысленно пенять на карму,
Любви бояться и… измен.
Мы встретим здесь красотку Кармен,
По-русски попросту Кармен…

Природа всё ж не умолкает,
Как будто пишет свой клавир,
А по камням бежит, сверкает
Гвадалквивир, Гва-дал-кви-вир!

Мы садимся в северном кантоне,
Здесь все по-немецки говорят.
Белый ровный крест на красном фоне,
Для туристов, как всегда, обряд.

Нам спокойно, ничего не страшно,
Хоть Лиммат нам ноги облизал.
Хорошо пройтись по Банхофштрассе!
Цюрих-зее, банки и вокзал…

Базель встретил нас могучим Рейном,
И ему такой напор к лицу,
Любовались утренним Люцерном,
На закате был прекрасен Цуг…

А с витрин на нас глядят нескромно
Камни, словно капельки росы.
Трудно быть нейтральным, белым, ровным,
Точным, как швейцарские часы.

Надоело валяться под пальмами
И жевать бесконечный эрзац,
Но однажды случайно попали мы
В сердце Мюнхена – Мариенплац.

Всё старинное и аккуратное,
Время здесь свой замедлило бег…
Нас встречали «живыми» курантами
Светлый Бамберг и тёмный Нюрнберг.

Фридрихштрассе и дом за оградою,
Как свидетель немой, всё молчит,
Эти мысли нас вовсе не радуют,
И в сердцах лишь тревога звучит.

В головах наших просто авария,
Или кризис у нас возрастной?
И спешит проводить нас Бавария —
Автобан впереди скоростной…

Мы неделю жили в Амстердаме,
Всей картины я не передам:
День манил торговыми рядами,
Вечерами шли на площадь Дам,

Привлекали чудные узоры
Местных крыш, и окон, и дверей.
Мы стыдливо опускали взоры
У витрины «красных фонарей».

Мы гуляли в лабиринтах улиц,
Находя с каналами углы,
Пили пиво, ели сыр, но устриц
Мы себе позволить не могли…

Мельницы, тюльпаны и кинжалы —
К сувенирной лавке сто шагов.
Вместе море, реки и каналы,
Много улиц, больше… берегов.

Нас остановили прямо на границе
Красные огни, туристов череда,
«Минибензовозов» местных вереницы —
Пять часов стояли, впрочем, как всегда.

В страшной темноте, но дальше ехать надо,
Фары ослепляли, множество помех,
Небо разразилось сильным снегопадом,
Мы остановились где-то на ночлег…

Вот и показались рижские предместья,
Старые «хрущобы» и сиянье вод.
Вроде бы недавно жили с нами вместе,
Но уже давно оформили развод.

Всюду речь родная, даже без акцента,
Мы своим ушам не верим и глазам.
В ресторан идём, гуляем в самом центре,
Помогают латы, кофе и… бальзам.

Посёлок на Балтийском берегу
С загадочным для нас названьем Тойла.
Мы по-эстонски, честно, ни гу-гу,
Стоянку для машин назвали «стойло».

Здесь очень благодатные поля,
На них всю жизнь работали крестьяне,
А рядом жил, о Родине моля,
Наш бедный гений – Игорь Северянин…

В банкетном зале я стихи читал
Всем нашим и по паспорту эстонкам,
А в голосе моём звенел металл
И юмор мне казался очень тонким.

Я часто напролом иду, как лось,
Но делаю всё то, о чём просили —
На этот раз мне точно удалось
В Эстонии отметить День России.

Мы опять поехали вдвоём
В живописный старый город Таллинн,
Нам тогда устроили приём,
О котором мы и не мечтали.

Кто-то вдруг решил нас пригласить
Новый год отметить в лучшем клубе:
– Приходите выпить-закусить,
Будете для нас как розы в клумбе.