Мария Мартова - Сказка о квартире-избушке, Ленке-старушке, Бабе-яге, Кощее, Иване и его «харлее»

И Ленка, сев на метелку,
поспешила в избенку.
К дому подлетела,
чуть метлой чердак не задела.
Совершила вираж
на последний этаж,
в трубу провалилась,
на полу очутилась.
Сидит, озирается,
с темнотою свыкается.
Что-то Ленке в избушке не нравится,
глядит ошалело.
– Туда ли я залетела?
Вид у темницы запущенный:
паутин наплелося погуще,
пыль осела потолще,
грязь налепилась побольше,
котелки проржавели,
холстины попрели,
крынки порастрескались,
поленья порассыпались.
Пахнет не пряными травами,
а гнилыми отравами.
Затхлое до отвращения
нежилое помещение.
Что за превращение?
Ленка подруг своих кличет,
правду выведать хочет:
– Подруженьки верные,
прислужницы примерные,
хозяйку встречайте,
не прячьтесь, привечайте.
Глядь, а из мрака печального,
из закуточка дальнего
кошка выползает
и к Ленке ковыляет.
Страсть похудевшая,
шерсть посеревшая,
глазами не сверкает,
«мяу» не отвечает.
Хозяйку не утешает
и сама все страдает,
но к ногам ее по-прежнему льнет.
Кошку Ленка на руки берет,
гладит животину облезлую:
жалко замухрышку болезную.
Глядь, а из смрада вонючего,
из угла из грязнючего
ворона появляется,
к Ленке направляется.
Тащится, не летит,
не каркает – кряхтит,
крылом не взмахнет,
пером не блеснет.
И Ленку она не спасет,
и сама вот-вот да помрет.
Ленка ворону голубит, лелеет,
словом добрым птицу жалеет.
А про себя вздыхает,
ничегошеньки не понимает.
В чем тут причина?
Какая-то чертовщина.
Ленка в страхе к котлу подбегает:
может, он чего-нибудь знает.
Но котелок чугунный,
холодный, тугодумный,
молчит, не говорит.
Зелье в нем не бурлит,
огонь под ним не горит.
Некому в доме очаг запалить,
нечего в доме теперь и варить.
Ленка сокрушается:
– Что же получается?
Какое-то издевательство
или чье-то предательство?
Ленке тяжко думается,
от усердия мысли путаются.
Вдруг догадка сама к ней явилася,
стало ясно, что приключилося.
А случилося зло вероломное,
а вмешалася сила тут темная.
Знать, проделки-то бабы Яги.
Козни ее велики!
Утащила старуха зловредная
из квартиры силу волшебную.
И осталась избенка угасшая,
опустевшая, одичавшая.
Чары зачахли,
духи затухли,
время замерло.
Кошка с вороною
согласны с Аленою,
печалятся с нею,
с хозяйкой своею.
Ленка долго сидела,
тупо во тьму глядела.
И сидеть бы не прочь
хоть целую ночь,
но негоже вот так за безделкою
горевать над потерею Ленке-то.
Надо квартиру спасать,
надо избушку искать.
Ленка – баба бойцовская,
сила в Ленке бесовская.
С духом она собралася,
злостью она налилася
и надумала думу мудреную:
– Коль нельзя колдовством,
надо брать воровством.
За дерзкое похищение
будет Яге отомщение.
Что похищено у меня,
украду я сама.
Только как же я украду?
Как избушку теперь я найду?
Ленка снова гадает, ум напрягает.
Тяжкое это мучение —
умонапряжение.
Вот бы Ванька тут был,
он бы мне пособил.
Ума у Ваньки невпроворот,
башкою, что хочешь, пробьет.
Ума ему не занимать,
меня любил поучать.
И вспомнилось Ленке, чему наставлял, —
все про деньги он толковал.
Ванька учил ее:
– Деньги решают все.
С ними проскочишь повсюду,
бабки сделают чудо.
Значит, надо деньги достать!
Только где проклятые взять?
Ленка вновь берется за ум,
погружается в бездну дум.
И полноченьки не прошло,
как на ум ей снова пришло,
само пришло, прикатилося,
ясно так озарилося.
Память подсказала,
будто нашептала.
У Ленки в стенке от посторонних глаз
раньше имелся тайный запас,
маленький тайничок,
запертый на замок.
Может статься, мошна и осталася,
коль Яга об ней не дозналася.
По избе стала Ленка ходить
да по стеночкам колотить,
ходит, постукивает,
ухом подслушивает.
И нашла-таки место искомое —
звонкий стук – место полое.
Что доселе тут хоронилося,
Ленке живо на память явилося.
А прежде зерцало висело,
Ленка в него глядела,
красилася, чесалася,
собою любовалася.
А нынче тут не зерцало с подсветкою,
а паутина сеткою.
Паутину сдернула Ленка
и вперилась зорко в стенку.
Чего ожидала,
то и увидала:
клеть потаенная,
в стенку заключенная,
с дверцей секретною,
с щелкой незаметною,
в щелке – задвижка,
за задвижкою – крышка,
на крышечке – фишечки,
на фишечках – циферки.
Ленка код не забыла,
на фишечки надавила
и крышечку отворила.
Открывает дверцу —
замирает сердце.
Волненьем полна,
что же видит она?
Во мгле потайной —
пыльной горой
толстые пачки
доброй заначки.
Во тьме зеленеют —
душу лелеют.
Ленка от счастья сияет,
бережно их вынимает,
пыль с них сдувает.
Знать, не достигла рука
Ленкиного врага
заветного владения,
тайного вложения.
Ленка деньги считает,
сама с собой рассуждает:
как теперь с деньгами ей быть,
как ей в сказке их применить,
кому на лапу их положить?
Ленка глядит озадаченно,
твердит озабоченно:
– Зелень родная,
спасай, дорогая!
И поняла без подсказки:
и деньгам найдется место в сказке.
С деньгами дорога всюду,
с ними и в сказке не худо.
Коль их много, негоже тужить —
верою деньги будут служить.
И разгадала Ленка секрет:
спасти ее поможет от бед
за деньги авторитет.
Про него ей Ванька рассказывал
и на всякий случай наказывал:
– Если что случится,
надо к Шишу обратиться.
Есть такой кореш-кидала,
Шиш – его погоняло.
Вся братва его знает.
Он на парковках бывает,
там клиентов богатых пасет,
там и бабки с клиентов стрижет.
Весь город его боится,
не трогает даже милиция.
Милиция Шиша не колышет —
у него надежная крыша.
Что хочешь, проси у него,
за бабки сделает все.
За хорошую мзду —
хоть с неба звезду.
Ленка живо смекнула,
баксы в тряпку свернула.
Ленкина голова
мыслями стала полна,
новыми решениями,
великими свершениями.
Надо дальше спешить,
надо дело вершить!
Ленка клич испустила,
избу огласила:
– А ну, была не была!
Живо ко мне, метла!
На палку вскочила – и в путь,
ее с пути не свернуть.
А в избенке убогой
кошка с вороной
плачут-горюют,
об Ленке тоскуют,
сидят сиротливо,
ждут терпеливо.
Дождутся едва ли —
дело в самом начале.