Джеймс Критт - Добрые люди. Стихи и рассказы

Кокетка тебе сегодня только улыбнётся,
Но никогда она не станет лишь твоей.
Кричи, быть может, отзовётся.
Если придёт – хватать не смей.

Наглости она терпеть не станет,
Вздрогнет растерянно и унесётся прочь.
И даже после сотен лет скитаний
Не найти следов. Только холод, ночь.

Если придёт к тебе и сядет тихо рядом,
Смотри в бездонные глаза, взгляд не отрывай.
Эта близость может оказаться ядом,
Но ты не бойся и в блаженстве утопай.

Не останется с тобой, к рассвету испарится,
Оставив от себя стихи и капли воска.
Ты будешь долго разбирать страницы,
Придавать словам ещё немного лоска.

Тебе захочется ещё, она – наркотик.
Кокетка усмехнётся, посмотрев издалека.
И ты, как в похабном анекдоте,
Поплетёшься вслед за ней, пародируя осла.

Она не даст тебе величия и славы,
Не даст она и денег ни гроша.
У этой дамы весьма крутые нравы,
Но, Боже, как она собою хороша!..

Явившись раз – лишит покоя навсегда
И заберёт с собою твоё сердце.
Она рушит и возводит города,
А ты – всего лишь странник, ещё одна страница.

Но вдохновения она даст – ты хоть залейся.
Правда, с условием возврата, на подарок не надейся.

Погибшие слова уже не скажут,
Их семьям – вечно у могилы стоять,
Как зачарованным стражам,
И слёзы на сырую землю ронять.

Это не о войне. Это о мирном времени,
Где не должно быть подобных потерь,
Где людям свобода была отдана,
Где, казалось, в каждом сердце открытая дверь.

Но спустя десятки лет ничего не меняется:
Люди продолжают искать странные поводы,
Чтобы уничтожить отличающихся,
Ставя себе в оправдание странные доводы.

Мы стремимся к правовым государствам,
Где каждый мог бы без страха жить,
А что в итоге у нас получается?
Мы слишком часто теряем эту важную нить.

Мы все помним Гитлера и его идеалы.
Кто скажет, что спустя столько лет изменилось?
Всё стало не таким очевидным и явным,
Но идеи как были, так во многих умах и остались.

Эти люди так же думают, что очищают землю.
Идеи приобрели другие формы, но в основе – ненависть.
Они думают, что превосходят тех самых, других,
И, говоря об их убийстве, испытывают гордость.

Что почувствует мать, когда из-за таких людей
потеряет сына?
Что скажет отец, когда из-за них лишится дочери?
Кто посмеет оправдать в их смерти повинных?
И кто у них следующий в этой кровавой очереди?

Кто дал им право казнить и миловать?
Кто взрастил в них столько ненависти?
Птицы шуршат на кладбище крыльями.
Может, когда-нибудь люди осмелятся…

Мы живём в мирное время,
Мы живём в цивилизованном мире…

Когда исчезнут эти долбаные ярлыки, стигматы,
Когда вы перестанете с дерьмом мешать других людей,
Тогда, быть может, мир и станет чуточку добрее,
А пока…

Тоните, суки, в сточных водах гнева.
Хлебните же сполна того, в чём топите других.
Загибайтесь буквой «зю» от дикой боли,
Хватайте воздух ртом напополам со стоном.

Пусть едкие слова застрянут в вашей глотке,
Пускай заменят их отчаянные слёзы,
Когда треснут и рассыпятся на осколки
Ваши сокровеннейшие грёзы.

Откройтесь самым близким, самым дорогим,
Которые возьмут от вас и отвернутся.
Ну? Каково быть «нетаким»?

Вам всё ещё смешно?
Ну что ж…

Я отбираю ваше счастье,
Пусть вас знакомые обходят стороной,
Своею сверхмогущественной властью
Лишаю вас конституционных благ. Отныне вы – не человек.
Никто не в силах исправить этот маленький дефект.

Я запрещаю вам о вас же говорить,
Я запрещаю вам и мысль такую допустить,
Что, может быть, у вас есть право слова.
Я буду вам вбивать в мозги,

Пока не закрепится: «Вы больны!
Таких, как вы, нужно лечить.
Или казнить. Вы не заслужили права жить!»
Я буду вас преследовать, гнобить и не давать покоя.

Я буду доводить вас до психоза и попыток суицида.
Я внушу народу, что избавить мир от вас – дело святое.
Вас задушат ваши же обиды,
И разорвёт на части, когда останетесь одни.

Но мы не в параллельном мире, правда?
Такие выблядки, как вы, других не слышат.
Таким, как вы, плевать, что от ваших действий
У кого-то может съехать крыша.