Александр Дубинин - Три орешка для публики. Романы в стихах, написанные онегинской строфой

Вот, он на улицу выходит,
И на другую перешёл,
Издательство на ней находит,
И в дверь открытую пошёл,
Что делать в ней, ещё не зная,
Порог ногой переступая,
За ним замешкался, чуть-чуть.
Глядит, куда направить путь?
Вот, дверь открыл в отдел он кадров,
И, поздоровавшись, вошёл.
К столу большому подошёл,
Страшась увидеть «саламандров»!
И взгляд внимательный поймал –
Глядит в отставке генерал!

«Какой парнишка простодушный.» –
Подумал Спок, но не сказал,
Он был совсем не равнодушный,
В отставке старый генерал –
«По виду внешнему, смекая,
В столицу, из родного края,
Приехал, видно по нему!
Не просто, будет здесь ему!»
И на слова его простые
Ему в ответ прогрохотал,
В отставке этот генерал,
Советы вовсе не пустые.
Ведь, надо пареньку помочь,
А то везде отправят прочь!

«Ты понял? Здесь – «Литература»,
Притом, «Художественная»!
Сама высокая культура
И очень множественная!
Здесь только жёны или дочки
Великих! Ты же только с кочки
Примчался, плюнув на село,
Держа в руках чуть не весло.
Они тебя съедят без хрена
И очень быстро, на десерт!» –
Закончив этот «комплимент»,
Спок глянул, как внимала «смена».
А «смена» слушала его,
И генерала проняло:

«На Ярцевскую я отправлю!
Там «Современник»! Понял ты?
Открылся! Им тебя я сплавлю!
Успеешь сам до темноты?»
И на квадратике бумаги
Сам пишет адрес: «Это в шаге!»
Сказал, и глянул на него.
И парню очень повезло!
Был «Современник» молодёжным
Таким издательством тогда.
Туда стремилась «босота»!
Проход же был совсем не сложным.
И мой Владимир, молодец,
Туда направился в конец.

И вот, другой отдел уж кадров…
Галина Яковлевна здесь,
И вновь, не видно «саламандров»,
Зато, сам Кузнецов тут есть!
К нему она спокойно входит,
С собою паренька заводит:
«Поговорите, вот вам кадр!»
Ого! Вот это «саламандр»!
В Москве наставника он встретил,
Вот так, нежданно, это класс!
Тот мрачен был, на этот раз,
«Советский спорт» в руке заметил,
Владимир в трубочку скатал,
Невольно ей поигрывал!

Но чувствам старший не дал хода,
Хоть сигарету закурил,
Тогда на спорт ходила мода,
Он моду эту не любил!
И вот, Владимиру вопросы
Пошли из дыма папиросы.
Пусть не велик, пока что, спрос,
Но Кузнецов повёл допрос!
В Москве те шли переговоры,
В той, что не верит и слезам!
Не верьте собственным глазам!
Какие будут разговоры?
Узнаешь скоро, не спеши,
Вкушаешь пищу для души.

Подходят к главному вопросу:
«Каких поэтов любишь ты?»
Наставник перешёл к опросу.
«Доверить все мои мечты?» –
Окрысился нахал мой резко.
«Ну, погоди!» – подумал дерзко, –
«Шалишь! Не на того напал!»
Герой мой вдохновенно врал,
Кураж испытывая дерзкий.
Как убедителен был хам?
Я не могу поверить сам!
Как стиль использовал он мерзкий!
Такой был странный разговор…
Толи допрос, иль просто спор?

«Мартынов, Фёдоров, Шкляревский!»
«Два старых маразмата! Да…» –
В ответ, сказал наставник резкий, –
«А третий, просто мелкота!»
На этом, собственно, закончен,
И в общем то вполне прикончен
С Владимиром был разговор.
Не затевать же тут же спор!
Однако, Кузнецов отметил,
Что бойко треплет языком
Мой парень, с кем он стал знаком.
А тот, его сперва заметил,
И рассердился, наконец.
Решил, что всё, делам конец!

Уже решили расходиться,
И, напоследок, Кузнецов,
Хотя Владимир стал сердиться,
Изрёк ещё «завет отцов»:
«Стихи мне, завтра, все приносишь!
Ступай!» Вот так, ну что здесь спросишь?
Ушёл в расстройстве мой герой
Уже вечернею порой.
Купил наставник с потрохами,
И он добился своего!
В руках героя моего
Увидел папку со стихами,
И под крыло своё забрал
В три стопки все их разобрал!

Затем сказал: «Твоё – вот это!
Вон то вон – в «Юность»! Здесь – Рубцов!»
Так начал создавать Поэта
Крутой наставник Кузнецов!
На этом с вами я прощаюсь…
Ещё писать не обещаюсь…
А впрочем, может, как-нибудь
И напишу вам что-нибудь…
Главу шестую я закончил!
Рука устала уж писать!
Пора, наверно, отдыхать!
Стопу бумаги вновь прикончил!
Героя жизнь в строках собрал,
Нахала, чёрт его побрал!