Владимир Визгалов - Не стреляйте мне в душу

Мечусь я осенней листвою
по улицам
с пылью заезжей…
Я грёз своих детских
не стою,
но к Богу взываю,
невежа,
молю у него покаянья,
смиренья и тихой печали,
а он,
моим мукам внимая,
даёт искушенья
вначале!..

В глазах твоих вопрос,
и тихая печаль,
и боль души,
и гордость ущемлённая,
и одиночество,
и горькое желание кричать
и плакать мне в плечо,
уткнувшись отрешённо!..

В глазах твоих упрёк,
сомнения, тоска,
призыв, надежда,
стон
и боль горячая!..
Как далеко ты от меня
и как близка,
ЛЮБОВЬ МОЯ,
безудержно манящая!..

В тебе любовь моя святая,
ты – честь моя и разум мой,
моё терпенье, и везенье,
и вдохновенье, и покой!..
Перед тобою на коленях
готов стоять я целый век,
моя желанная, родная,
ниспосланный
мне Богом
человек!..

В тот миг,
на склоне лет моих,
когда удастся
вдруг до истины добраться,
Господь,
даруй мне сил
на день, на час один,
чтоб всех простить,
со всеми попрощаться!..

И чтобы боль ушла,
и чтоб с себя спросить,
и чтобы, умиляясь,
прослезиться…
от детских рук,
коснувшихся меня,
и чтоб, не жалуясь,
любимой поклониться,
приняв простую
сущность бытия…

Зияет пустотой обличие людей,
А я ищу в них доброту и кротость,
Любовь ищу
И преданность… зверей,
А нахожу холодную жестокость!..

И чёрная дыра
В сознании моём,
Страх поглощая,
Болью разрастается,
Хрипит душа:
«Зачем мы так живём –
В бездушии, которое не кается?!»

Не почитаем мы
Ни род свой, ни святых,
Детей, глумясь,
Бросаем на помойках!..
Рыдая, просим отпущения грехов,
Поклоны Богу бьём
И вновь грешим,
Сжигая жизнь в разврате
И попойках…

Под образами
Робко в тишине,
В смятении,
Каноны попирая,
Приходят мысли горькие ко мне,
Что русский дух
В России умирает!..
А я искал в чужой толпе друзей,
Кумирам поклонялся, как чудак,
Не понимая, что, познав людей,
Любить я буду
Обездоленных собак!..

Татьяна –
ангел мой хранитель,
судья, палач,
души моей творец,
моё терпенье,
и везенье,
и вдохновения венец!..

Ты милосердна,
и сурова,
и справедлива,
как Судьба…
Ты так
божественно красива
и так
по-дьявольски
хитра –
не верю я,
что Бог когда-то
создать мог Еву
из ребра…

Ты остался
единственным,
гений – Евгений,
рифмы раб, века лоб
и трибун поколений!

Панибратская ГЭС…
отпустила тебя,
наш великий Поэт,
на бродвейский

Манхэттен,
чтоб сибирскому
парню, из таёжной Зимы,
в авторучку лизались
Оклахомы студенты…

Столп двадцатого века,
гражданин-камертон,
ты берёз наших шёпот
и церквей перезвон!

Подарил ты народам
грусть кедровых лесов,
всех вуалью накрыв
из божественных слов…

Ты – поэзии русской
проводник и творец!
Ты – Пегаса наездник
и эпохи венец!

Друг живёт
на океане Тихом,
Сокол эмигрировал
в Сидней…
Всех судьба
по миру разбросала –
дорогих и близких мне
людей!..

Вот сестра уехала
в Британию…
Брат в Болграде
скупо слёзы льёт…
В Оренбурге где-то
в частном доме
тихо Галя Власова
живёт…
Потерялась
Валечка Крылова
в солнечном Ташкенте
навсегда…
Постарел
Садовников Володя –
надломила брата
горькая беда…
В Беларуси
Женя Андриенко,
Сашка Шор
в Германии осел.
Кто-то в зоне умер,
кто-то спился,
кто-то в Кандагаре
поседел…

Долго я брожу
по Вязовому,
средь развалин
брошенных домов,
вспоминая
судьбы, даты, лица,
шёпот
у родительских
гробов…

С трепетом
листаю я страницы
детства, юности
и зрелости своей…
Как мечтаю
поклониться в ноги
не предавшим
память и друзей!

ВРЕМЯ – БРЕМЯ,
если глуп с рожденья.
ВРЕМЯ – УРОК,
если боль пошла впрок.
ВРЕМЯ – ОБУЗА,
когда жизнь скользит юзом.
ВРЕМЯ – ВЛАСТЬ,
когда обуздана страсть.
ВРЕМЯ – СМЫСЛ,
когда пронзает мысль.
ВРЕМЯ – МУКА,
когда приходит разлука.
ВРЕМЯ – СИЛА,
если хворь не скосила.
ВРЕМЯ – ПАЛАЧ,
если в сердце плач.
ВРЕМЯ – ЛЮБОВЬ,
если встретились вновь.
ВРЕМЯ – БОГ,
если смерть пришла в срок!