Таня Станчиц - ОЛОВО

истинное чувство
идёт
за любимой в пустошь
и в ад
истинное чувство
спасёт
будь ты хоть последний
солдат

посреди враждебных
миров
посреди слепой
суеты
жажда по любви
не любовь
и она конечно
не ты

далеко на том
берегу
кто-то зажигает
огонь
я терпела всё
не могу
рассыпаюсь в прах
только тронь

Там есть ощущенье утраты,
Там есть ожиданье судьбы,
И нежный, щемящий, невнятный,
Русалочий запах воды…

Там смуглые ноги ступают
По дну, не оставив следа;
И вечером тихо купают
Цветные края облака…

Возьми меня в сёстры!…Смеёшься?
Я буду хорошей сестрой,
Пускай не единственной – просто
Твоей – не на время – родной!

Люблю я тебя… Понимаешь?
Мне страшно тебя обмануть!
Ты снова смеёшься, вздыхаешь,
Целуешь меня, обнимаешь…

«Роди мне сынишку – и будь!»

Я не любила таянья снегов,
Крушения блистательных оков,
Когда нечистой, ноздреватой коркой
Затягивает грустные поля,
И дышит так взволнованно и горько,
Готовясь к родам, вспухшая земля…

Я не любила раннюю весну
Наверное, совсем не потому,
Что ноги мои хлябь и грязь месили —
Мне просто было больно понимать,
Что мне не победить и не сломать
В самой себе – своих несчастий силы…

О, как вы мне постылы, силы зла!
Полна обид и страхов голова,
А сердцу глупому так хочется прорваться —
К бесстрашию, любви и чистоте,
Вперёд и ввысь! Но силы уж не те,
И мне, наверно, не дано подняться…

А серый снег, что пополам с водой —
Сейчас милее мне воды любой,
Я целовать его теперь готова:
Ведь он – напоминает о любви…
Недолговечной, как следы твои
По тающему снегу… Всё – не ново…

Мне этот снег запомнился до слёз,
Он манией моею стал всерьёз…

И – сосны золотистого отлива,
И – ели с грустной мудростью своей —
Вплелись мне в сердце сотнею корней,
Как в побережье Финского залива…

Теперь на улице метель,
дороги занесло…
А мне всё помнится апрель
и милое лицо.

Но этот свет не в радость мне,
он – как укор и стыд
за то, что не смогла сберечь,
и что в душе болит.

Твоей любви боялась я,
не знаю, почему…
И доверяла, как всегда,
не сердцу, а уму.

А он уже предвидел тлен
того, что в нас цвело,
что было – нежности нежней,
но сердца – не спасло…

…Тогда начиналась весна…
Дул ветер, шёл дождь голубой,
Серели сырые снегА,
А я – повстречалась с тобой…

Мой страшный, мой прОклятый мир,
Казалось, уйдёт навсегда —
Как бред, как наркозный эфир,
как вся эта хлябь и вода…

Надежда и свежесть —
цвели
Надежда и радость —
во мне,
Надежда и счастье
любви,
Надежда и нежность —
К тебе…

И дымом осиновых дров
Пропахла моя голова;
И не было искренней слов,
Когда обнимал ты меня,

Встречая у ветхой дверИ…
Теперь вот, вечерней порой,
Любимый наш мост так грустит
Без нас над рекою Сестрой…

Как странно: ни ссор, ни измен…
Какой неизбитый мотив!
Расстались мы, не повзрослев,
И нежности не утолив…

Расстались – в глубокой ночи,
Прощались – в глубокой тоске —
Там, в середине весны,
И, кажется, не в дожде…

Без тебя и весна – не нужна :
Сквозь сирень я иду, как в бреду…
И весёлых цветов желтизна —
Как насмешка над тем, что живу…

Мне понятны все эти слова,
И я знаю, что это – не ложь,
Только ты, мой детёныш, устал —
И меня никогда не поймёшь…

Всё пройдёт. От меня вдалеке
Ты уснёшь где-нибудь, с кем-нибудь.
Ту, с которой легко и светло,
Не целуй только в левую грудь…

Там, где сердце

Сердце ноет, и горло саднит…
Хлещет ветер в лицо, завывая —
О беде, о судьбе, о любви! —
Но я плохо его понимаю…