Серафим Камнев - Сборник стихотворений. Том 1 - Делириум

Всю жизнь несчастен, холоден и страшен,
Взывает к ужасу в людских глазах,
Он кроме храма никому не нужен
И счастье видит лишь в колоколах.

Назвал его священник «Квазимодо»
И стал отцом ему, и лишь его любил,
Но в слепоте и похоти бесстыжей
Он сына своего и погубил.

На юной танцовщице Эсмеральде
Сошлись их взоры, полные любви,
Но Клод лишь думал о своей утехе,
А Квазимодо – как её спасти.

Её гнали лихие кавалеры,
Преследовала ненависть толпы,
Колдуньей называли лицемеры
И монстром её козочку Джали.

Венчали девушку с босым поэтом:
Арго, Египет, Галлиейский Царь,
Но для того закончилось на этом
Любовь к ней – ведь он был дикарь.

Он видел только в ней спасенье жизни
И уступил учителю её,
И Квазимодо, рассекая кисти,
С жестокой казни утащил её.

И вот в прекрасный день навеки,
Объединил их мрачный Монфокон: 29 29 Монфокон – огромная каменная виселица, построенная в XIII веке к северо-востоку от Парижа, во владениях некоего графа Фалькона. Получила прозвище Montfaucon. Одновременно на Монфоконе могло быть повешено до 45 человек. До наших дней не сохранилась.
Лежит скелет на маленьком скелете
И о прощеньи слёзно молит он.

О гений мысли – золотой писатель!
Ты мастер слова, о Виктор Гюго!
В твоих страницах стёрся Клод-предатель,
А Квазимодо помнить суждено!

Здравствуй, добрый мой учитель!
Наставник мой с младенческих лет,
Принесший ребёнку в обитель
Отцовский сияющий свет.

Бывало нам с тобой трудно
Найти мирно общий язык,
За что я стыжусь беспробудно,
За что головою поник.

«To Deum!» 30 30 С Богом! (лат.) , ты искренне скажешь,
Тепло улыбнусь я в ответ,
Ты взглядом своим не промажешь,
Увидев, что дал я обет.

Что тебя никогда не покину,
Забывши про тяжесть в груди,
Прикрою я твою спину
На тернистом и трудном пути.

И пусть не всегда живу хорошим сыном,
Не значит то, что не ценю,
То что помог мне насладиться миром —
За это от души тебя благодарю!

Уж на пороге дышит год двадцатый
И счастью скоро сбыться суждено,
Твой сын, уже почти женатый,
Благословенья просит твоего.

На жизнь святую просит дозволенья,
С прекрасною любимою женой,
Но то не значит, что предам забвенью,
Советов полный мудрый голос твой.

Ох, сколько мрака мы с тобой прожили,
И сколько лили мы бесцветных слёз,
Но не сдавались – крепли, пережили
И поднимались, не вкушая грёз.

Напевно льётся из души «Спасибо!»,
За то, что не покинул ты меня,
Мы спотыкаемся, как бьются об лёд рыбы
И помогаем другу по пути.

В этих словах немое покаянье
И ритм строг, исполненный любви,
Исполни лишь одно моё желанье:
«Свою ты жизнь, прошу, побереги!»

Друзья! Товарищи! Солдаты!
Хочу спросить: «Что есть для вас
Под «раз, два три» и «аты-баты»
Нести солдатский трудный час?».

Сколь сильно здесь понятье «дружба»?
Насколько искренна, крепка?
И сколько дней отчизне служба
Одной дорогой вас вела?

Подруги ваши боевые
Писали ль письма день за днём?
И матери в слезах святые
Смотрели ль за календарём?

Всё это тяжесть – пули в груди
Судьба вонзает глубоко,
Ведь с домом грустно от разлуки
И улыбаться тяжело.

Но выше духом! С верным другом
Пройдёшь нелёгкие пути
И все невзгоды белым пухом
Развеешь где-то позади!

Споёте вместе с ним вы песни
В полях у братского костра
И пролетят ветрами в сени
Зима и лето, осень и весна.

Так долго в сердце биться будут
В российской армии года,
Но а друзей, что с вами служат,
Вы помнить будете всегда.

Под серебряной луною
Под покровом сентября,
Жалобно скулит и стонет
Сука о судьбе щенят.

Очень горьки слёзы мамы —
Смерти чада нет страшней,
Будто вокруг ног капканы,
А на шее – сто петель.

Их, несчастных, утопили,
Был собак бродячих мор,
В пыльных клетках затворили —
Увели за косогор.