Серафим Камнев - Сборник стихотворений. Том 1 - Делириум

Пойми, мой друг, ты нужен маме,
Ты нужен своему отцу,
Подумай, в слёзном океане
Возможно ведь найти красу.

Живи, живи! Живи для ближних!
Живи, пока жива любовь!
Живи, твой Вертер в душе – лишний,
Люби и помни – свет с тобой!

Холодный ливень ярких звёзд
Не девы образом играет,
Он ветками вороньих гнёзд
Тропу к потерям открывает.

И душит ласковым мученьем,
Вдыхая испаренья слёз;
Не волшебство, не провиденье —
Долина из разбитых грёз.

Танцует пепел перед роком,
Стенает солнце на клинках,
Пылает кровью одиноко
На помертвевших небесах.

Завоет ветер на короны
Погибших осенью дубов,
И похоронят судьбу стоны
В сени чернеющих листов…

Живём, тепла других не замечая,
Живём, добру закрыв глаза,
Живём и вовсе не скучаем
По тем, кто дарит океан без льда…

В волны высокой шумном беге
Курантов бой звенит, горя,
Лежит душа на мутном бреге,
Над ним в слезах грустит заря.

В ней страшным воем что-то воет
И просит: «Отпусти меня!»
Я так боюсь, а море ноет,
Как шею обвила змея.

Я вижу страшные картины:
Кругом гремит грозою бой,
Война без нравов, без мотивов,
И не найти в крови покой.

Там кто-то смотрит горделиво
И чертит в небесах рукой
Победы символ – что за диво?
Но крики слышно за спиной.

А под ногами треснул череп,
Измучен битвой труп врага,
Его уносит с поля боя
Несправедливая земля.

Почти что сломлен, над обрывом,
И рокот моря ждёт, гремя,
Героя, бросившего силы,
Того, кто отдал жизнь, любя.

Его томит орёл кровавый,
Играют кости, вереща,
На лист бумаги молчаливый
Роняю страшные слова.

Я не Иса, не проповедник,
Мне не узреть в других слепца.
Но знаю, Моисеем точно
Не стану, испарив моря.

Поверьте, нет повязки жёлтой
На рукавах моих пустых,
А лучше было… Ведь что толку,
Когда кругом лишь гнев слепых?

Всплывает правда втихомолку,
На лицах видно горький стыд,
Но происходит перемолка —
Все обретают глухой вид.

Кому-то – мёд из льда и жести,
Кому-то – горе от ума,
Но правды без слащавой лести,
Увы, сыскать в пыли нельзя.

Меня пронзает лютый холод,
Пронзает зимняя струна,
Пронзает сильный страшный голод
По правде по началу дня.

Я ведь прошу совсем немного,
Прошу совсем не для себя,
Прошу лишь света, ради бога,
Его прошу не для себя.

Хочу я слёзы успокоить —
Они в моих глазах блестят,
Но не выходят – кругом горе,
А так помочь ему хотят.

В такт с загоревшимся рассветом
Порхает ворон роковой,
Совсем неласковым приветом
Звучит его вороний страшный вой.

Когда же кончится всё это?
Когда придёт ко всем покой?
Луна накроет бледным светом
Из волн пчелиный дикий рой.

Когда найдутся все ответы?
И покарают палачи
Художника нечистой метки,
Творца разрушенной мечты.

Остынь душою, Мефистофель! 2 2 Образ злого духа в философии Возрождения.
Угомони в зеницах зло!
Гравюра, обличенье в профиль,
Понять мне это не дано.

Постой, постой, друг суетливый,
Ты изгони из сердца тень,
Кровавый бунт, порок бурливый,
Установи счастливый день!

Живи душой и сердцем добрым,
Живи для близких и друзей,
Оставь печальные мотивы,
И Вертера в себе убей.

Не думай о плохих мотивах,
Оставь последние листы,
Для оборванцев суетливых,
Для тех, в которых нет души.

Грущу я тихо в батальоне,
В глазницах – слёзы, в теле – дрожь,
Пишу письмо, пишу о доме,
А мысли – ветром сносит рожь.

Такая серость в подсознании,
Но глубже – яркие мечты
И одинокое желание:
Домой… Где миром правишь ты.

Свобода от чужого края,
Свобода ото всех преград,
Где ждут, зовут и понимают,
Где от любви глаза горят.

Внутри так холодно и пусто,
Так серо, мутно и темно,
А в горле словно стынет чувство,
Что год прошёл уже давно.