Серафим Камнев - Сборник стихотворений. Том 1 - Делириум

Но отрицают это яро,
Числа в листах календаря
И крик души: "Так рано! Рано!",
"Не жди последнего листа!".

И в голове, подобно взрыву,
Раскинул мозг удар часов,
Он распластал его на ниву
Слезами солнечных пластов.

И всё застыло в ожидании
За час солдатского письма,
В ней страх и боль, души страдание;
Так дорога ему семья…

В добрый час, дорогие родители,
Я пишу для вас снова письмо,
Я мечтаю, чтоб вскоре увидели,
Но возврат мой ещё далеко.

Не молитесь, не ставьте вы свечи
И не лейте безрадостных слёз,
Письмо это не будет последним,
Но пятно внутри сердца всерьёз.

Так сосёт сей несладостной болью,
Всё сжимает и режет в груди.
Я писал бы слова эти кровью,
Но не должен я сбиться с пути.

Заклеймлю злую мысль словом «вето» 3 3 Запрет. От латинского «Veto» ,
Не услышу сухой vox mortem 4 4 Голос мёртвых (лат.) ,
Я вернусь под грядущее лето,
Но не знаю я, кем или чем…

Я боюсь в глубине измениться,
В свою душу жестокость принять,
С волчьей стаей в единое слиться
И позволить себя обуздать.

Вы уж мне сии строки простите —
Изнутри чёрной ночи вуаль,
Вы порыв мой душевный поймите,
Меня гложет немая печаль.

Вы мне письма, родные, пишите,
Говорите, коль есть внутри дрожь,
Вы ругать за слова не спешите,
Вы поймите – душе невтерпёж…

Зажжём мы свечи в память добрых дел
И проводим же с поминальной песнью,
Светил прекрасных – блеск небесных тел,
За не живущих ежедневной лестью.

Чьи руки от повинных дел чисты
И рты гласят глаголом справедливым,
Чью правды отправляют в ряды лжи
И за порог ссылают молчаливым.

Для искренности в правде нет угла,
Её зовут лишь матерью сатиры,
Добру поверить сему миру – тьма,
А видеть зло – как при луне вампиры.

Судьба светлейших душ печальна и горька:
Над их могилой ветер косит нивы,
Без доброты – кому она нужна,
Ведь проще обо мгле слагать речитативы.

Не на секунду не красиво слово «смерть»,
Полёт её седой отнюдь неблагозвучен,
Но знать мне надо: смысл есть
Во разложеньи жить тем, кто любить приучен?

Луна дремлет на песочном троне
С ночным морем северной глуши,
Звёзды спят в своём небесном доме
На холодной космоса груди.

Шторм в душе и под глазами сырость,
Ночь для грусти, днём – всё хорошо.
Осень, здравствуй! Окажи мне милость!
Расскажи о том, что тяжело!

Расскажи мне о далёком крае,
Где сияет детских слёз роса,
Где ушёл я в том далёком мае,
Где гремит души моей гроза.

Повествуй мне о моих родимых,
Без которых сердцу тяжело,
Сколько бурь, ветров и вьюг ретивых
Пережить судьбой мне суждено.

Повернусь в кровати сто раз ночью,
Буду мысли грустью занимать,
Разгляжу во тьме я трон песочный
И мятежно буду засыпать.

За окном казармы – осень, север,
Но в мечтах горит огонь Москвы,
Над землёй кружит из листьев веер,
Полюбил душой я эти сны.

Аиста крыло – родимый домик,
Где родные пели песни мне,
Засыпал я маленький, как гномик,
Под те сказки, что читали мне.

Но ушло то время в отдаленье,
Тут двадцатый год уж скоро мне.
И родители в испуге, изумленье,
Что служу от дома вдалеке.

Скоро вдаль уйдёт учебный центр,
По стране рассыплемся в полках,
Календарный отрезая метр,
Новый день сгорает в облаках.

Я столь сильно сердцем негодую,
И слеза бежит в моих строках,
Первому подобно поцелую,
Всходит солнце в серых облаках.

Холодно, истошно, одиноко,
Всюду грусть, как будто бы ко дну
Я тянусь, но знаю я глубоко,
Что однажды всё-таки вернусь.

И ничто тогда не остановит
Мой немой восторг и торжество.
Золотой венец весенний словит
Солнце, под которым всё прошло.

Я пишу не с горем, а во благо,
Что я счастлив, хоть и тяжело.
И пусть грусть – тоскливая собака,
Мне в душе от вешних чувств тепло.