С. К. - Нептунианские заметки

07.08.2020 г.

Капает вода. Я слышу падение этих капель в вакууме. Но до этого был сон, в котором я говорил с тем, кто уверял меня, что его нет. «Меня не существует», – твердил он. И все же я лицезрел его благодаря моим органам чувств. Он был словно чокнутый профессор, который практиковал буддийские методики. «Меня нет», а он был. Он мог говорить, что угодно, этот чудаковатый дрищ, но высказывание «я не есть» не тождественно действительному положению вещей, это еще стало понятным после софистов. Он же совсем не изучал западную философию, судя по всему, этот чувак, напоминавший изможденного африканского раба. Что же, я промолчал и проснулся.

Я редко запоминаю сновидения. Реальность для меня дороже всякого-превсякого сна, хоть она нынче и определяется капиталистическими общественными взаимоотношениями. Жан-Франсуа Лиотар считал, что реализм как художественное течение при капитализме обречен на провал, ибо кому нужна такая реальность, в которой ты стремишься сбежать из нее, ибо она убога и бедна, но как тогда адекватно показать всю эту убогость и бедность, если не путем прямой демонстрации ее нищеты? Я выбираю реализм, как левые писатели прошлого, дабы проиллюстрировать все дно социального сущего здесь-сейчас, хоть и не могу отойти от фантазий – противоречие при капиталистической общественно-экономической формации.

Я, вслед за Чернышевским, спрашиваю: «Что делать?». Что делать? Левые интеллектуалы с середины ХХ века, пока старались обнаружить революционный субъект, съели ни одну муху. Их теоретические изыскания до сей поры не увенчались успехом. Кто же является революционным субъектом, какая социальная (ые) общность(и)? Нет единства в рядах «леваков», нет единого левого фронта, раздробленная мозаичность. Как однажды выразился мой дядя (папин брат) – Андрей Кудрин – сейчас левые – это не более, чем субкультура протеста, для которой протест – самоцель. Пока не будет единой теоретической базы, не о чем даже и размышлять о по-настоящему революционных движениях. Печать.

08.08.2020 г.

Я все никак не могу привыкнуть смотреть в упор, хотя упорен. Никогда не бываю упорот, хотя моей округе кажется, что таковым порой я являюсь. А я же всегда такой. Конечно, не как Крипл, но все же достаточно для того, чтобы тебе вынесли вердикт – «немножко не в себе». «Ты че, укуренный, старый?» Я просто таким родился, мой друг, так работает мой мозг. Я белая ворона среди черных, черная – среди белых, но я тщательно это стараюсь не показывать, к чему лишние разговоры за спиной и сплетни? Я просто вижу мир чуток по-другому, вот и все. В остальном я такой же представитель homo sapiens sapiens, как и еще оставшиеся.

В книжном магазине «Букинист» в городе П я нашел верных товарищей и душевных подруг. Да, я из тех, кто знакомится в книжных. Это очень приятный обряд – ты начинаешь беседу про какую-либо конкретную книжку, затем – переходишь к некой области, к которой принадлежит данная книга и так далее – от единичного к всеобщему. Это будто бы встреча двух посвященных в какую-то тайну, которые знают различные ее части, но никто не проник в нее до конца, и они тщатся коллективно ее в целокупности раскрыть, и этот процесс словно герменевтический круг продолжается и продолжается, и так до бесконечности.

А пока я задаюсь вопросом: «Кому нужны поэты и сама поэзия?» Выпускаются сборники стихов. Существует конвейер, который производит людей, называющих себя «поэтами», издаются антологии типа «Живые поэты». Наличествуют формальные организации – «Союз писателей» и иже с ним. Выдаются различные награды как отечественного, так и международного разлива. Но кому же нужны поэты и сама поэзия в эпоху постмодернового капитализма? Подумайте, и уверяю вас, вы найдете ответ достаточно быстро. А почему? Решение этого вопроса тоже очевидно для большинства «поэтов». Не спрашивайте меня из-за чего так, ведь на поверхности виднеются всеми вам известные символические знаки обмена. Поэзия не умерла, она ушла в «underground» и/или же в «Undergrund» Якоба Бёме.

09.08.2020 г.

Спираль на шторках в ванной комнате. Самые разные закрученные макаронины. А я словно кружусь в своей спирали, непонятый никем, разве что ветром в поле. Ах, если бы он умел понимать, он бы разумел, что Я тождественно С.К.К. или же нет, и какая между ними взаимосвязь. Я шизоидный меланхолик, иногда взрывающийся как микро-бомба, ударная волна которой накрывает всех, кто находится в радиусе шестидесяти метров. Можно идентифицировать еще великое множество атрибутов Я, но я выделю лишь этот. И вот я снова закручен макаровидной фигурой, которая ведет известно куда, но вот ее ответвления и точки остановок непредсказуемы. Я живу ради них, я живу ради неизвестности.