Павел Чувиляев - Последний хозяин

А что же сам А. С. Пушкин? Не буду пересказывать всем известную историю его чудесного, прямо по канонам волшебной сказки, избавления из ссылки по воле нового Императора Николая I Павловича (Миротворца) в 1826 году. Мы говорим о сказках. В своём эссе Вы пишите:

«В середине 1820-х годов в Михайловском великий поэт снова слушал сказки Арины Родионовны и сделал конспективные записи нескольких из них[9]. Потом он отчасти использовал нянины сюжеты при сочинении своих сказок («Сказка о царе Салтане», «Сказка о попе и работнике его Балде», «Сказка о золотом петушке», «Сказка о мёртвой царевне…»), а один из сюжетов сообщил В. А. Жуковскому, сочинившему «Сказку о царе Берендее…» на его основе».

Я не поленился и прошёл по данной Вами ссылке [9]. Она ведёт на Вашу же работу: «О сказках няни Пушкина». Ещё одно замечательное эссе, но ссылаться в спорных вопросах на себя, как истину в последней инстанции, несколько…гм…оригинально. Но это ладно; советские пушкиноведы ещё и не такое выделывали. Соль не в том. Я согласен с Вами, что А. С. Пушкин в ссылке в Михайловском слушал рассказы Арины Родионовны и что-то записывал. Тем более что сам поэт упоминает о том в письме к Шварцу, как Вы верно заметили. Но следует ли из этого, что А. С. Пушкин «отчасти использовал нянины сюжеты при сочинении своих сказок?» Думаю, не следует . Безусловно, какое-то влияние было, но косвенное, опосредованное, и ни в коем случае не решающее. Даже Ваша фраза весьма осторожна, поскольку Вы человек неглупый и понимаете, что тут у Вас логическая дыра, характерная для филологов.

Филология есть некромантия. Филолог, как и маг-некромант, заставляет служить себе мертвецов. При помощи литературных заклинаний он поднимает великих писателей прошлого в виде зомби – и давай гешефт зарабатывать. По счастью, я ещё жив и могу сопротивляться чарам. Например, я в своей жизни слышал и рассказывал много похабных и даже антисемитских анекдотов. Следует ли отсюда, что они повлияли на меня, как автора; что я «отчасти использовал» их? Увы, в моих книгах нет ни одного, и надеюсь, не будет [93]. Но ушлый филолог способен (методом деконструкции и фрейдизма) доказать, что именно они так повлияли на моё бедное подсознание, что я аж книжки писать начал. И под эту лавочку открыть кафедру изучения анекдотов (вероятно, уже есть) и начать сбор денег на памятник «народным сказителям». Анекдоты же народные.

Смех смехом, а логическую дыру в Ваших построениях я сейчас расширю до пропасти с помощью фактов. А они таковы:

Сказка о попе и о работнике его Балде (1830 г.).

Сказка о медведихе (1830–1831 г.).

Сказка о царе Салтане (1831 г.).

Сказка о рыбаке и рыбке (1833 г.).

Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях (1833 г.).

Сказка о золотом петушке (1834 г.).

Во всех случаях даны не годы публикации, а годы написания . Иногда они предположительны, как для незаконченной и малоизвестной «Медведихи», но всегда «не ранее». Выходит: А. С. Пушкин в 1824 году сидит в Михайловском, конспектируя сюжеты няни, но сказки по ним не пишет 6 лет . Как люди творческие, мы с Вами знаем, что иногда сюжет должен, что называется, вылежаться. Годик-другой. Но 6 лет это чересчур, не находите? За это время любой сюжет забудется; надо будет конструировать заново. Что же Пушкин так долго молчит, если Арина Родионовна за 2 года в Михайловском открыла ему кладезь мудрости? Он прощён и обласкан царём, затыкающие ему рот внешние факторы временно убраны. Сказки писать умеет на уровне шедевров . Казалось бы, «уперёд, Кутузофф»! Но он молчит. Почему? Да потому, что не было ничего особенного у Арины свет Родионовны! Кое-что было: на уровне гибрида Хитрова рынка с фольклором. Великий труженик Пушкин это записал. Для А. Н. Афанасьева, который как раз в 1826 году родился, этого было бы более чем достаточно. А для А. С. Пушкина – мало .

Как Вы думаете, почему в XIX веке ссылка в собственное имение образованными людьми в России воспринималась, а значит и была, весьма суровым наказанием? Казалось бы: ни заботы, ни работы. Сиди себе на всём готовом, охоться на зайцев, улучшай породу окрестных крестьянок, покуривай трубочку, почитывай, а то и пописывай книжечки. Не каторга, а курорт! А люди стонут. С жиру, что ли, бесятся? Никак нет. Нам легко крякать, имея Интернет, а значит, доступ ко всей мировой литературе и возможность отправить письмо кому угодно за секунды. У Пушкина в Михайловском ничего этого не было. Там даже библиотеки не было; большинство книг поэт привёз с собой. Письма и заказанные им книги шли месяцами, задерживались надзорным ведомством; могли и не дойти. Государственная длань взяла А. С. Пушкина за шкирку и жёстко выдернула из компании друзей, где каждый умница, а через одного – выдающиеся поэты. И бросила в вакуум: великий поэт оказался отсечён от литературного процесса. У Грибоедова Фамусов журит Молчалина: «не будь меня, коптел бы ты в Твери!» И угрожает Софье: «в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов»! Выходит, областные центры Тверь и Саратов – «глушь»? Для XIX и XX веков именно так. Но если Саратов «глушь», что же такое Михайловское? Дикость . Там ничего нет. Даже дядьку отобрали. Осталась лишь маразматическая Арина Родионовна со «сказками». И Пушкин ей очень благодарен; гениальное стихотворение посвятил. Потому что два года она была единственной живой душой, с которой можно было поговорить хоть о чём-то. Да, под: «выпьем с горя». Но она его спасла от пьянства и безумия. Это дорогого стоит. Уверен: Арина Родионовна ныне пребывает в Раю. Вместе с ненаглядным «Сашенькой».