Павел Чувиляев - Последний хозяин

Будучи на 13 лет старше Мирослава, горюшка во время революции и гражданской войны Гавриил Илисоров хлебнул сполна. Он родился в посёлке Беловежа в Белоруссии в 1921 году. Вскоре после его рождения семья, спасаясь от наступления поляков во время советско-польской войны, бежала к родственникам в город Кусары (Азербайджан). В школу будущий академик пошёл лишь в 11 лет, но закончил он её вовремя и с отличием, как и позже рабфак в Буйнакске. Увлёкся медициной и в 1939 году поступил в Крымский государственный медицинский институт имени И. В. Сталина в Симферополе (сейчас Крымский государственный медицинский университет имени С. И. Георгиевского). Учебный год 1941–1942 гг. сорвали обстрелы и бомбёжки немцев. Последовала эвакуация в Армавир на корабле с более чем реальной угрозой фашистских торпед. Заканчивал в 1944 году в Кзыл-Орде, куда был эвакуирован его факультет. Почему дипломированный врач Гавриил Илисоров, в отличие от Леонида Колядуцкого, не только не попал на фронт, но и вообще не служил в армии? Говорят, что по здоровью, но история тёмная .

Вместо повестки из военкомата Илисоров получил распределение в село Долговка Курганской области, где 8 лет оттрубил главным и единственным врачом местной больницы. Мирослав Колядуцкий с Гавриилом Илисоровым познакомились и много раз виделись ещё в Кургане. Сельский главврач Илисоров регулярно ездил в областной центр: ругался с начальством и пытался в условиях послевоенной разрухи достать, как тогда говорили, «выбить», положенные его больнице по закону, но остающиеся дефицитными лекарства. Молодой шустрый фельдшер Колядуцкий, прекрасно знающий официальные и неофициальные ходы и выходы курганской медицины, ему помогал. Не безвозмездно, а за продуктовый бартер для семьи. В советское время такая практика была распространённым явлением, и не считалась коррупционной или зазорной. В 1954 году Гавриил Илисоров и Мирослав Колядуцкий вновь встретились в Свердловске, как почти земляки.

Ещё в 1952 году доктор Илисоров выдвинул идею аппарата, устрашающим видом похожего на пыточный инструмент «испанский сапог». Два хомута соединялись штырями с болтами. Конструкция одевались на руку или ногу пациента; болты стягивались. По идее изобретателя механизм должен был надёжно фиксировать сломанные или раздробленные кости и тем способствовать их скорейшему сращиванию. И аппарат действительно делал это! Мало того, при определённых обстоятельствах он мог кости удлинять , вытягивать, что особенно важно в детской ортопедии. Ребёнок растёт, но сломанная рука или нога останавливается в росте. После вылечивания перелома одна конечность становится короче другой. Иногда на 15–20 см.; уродство на всю жизнь. Аппарат Илисорова впервые в мире позволял его корректировать. Но механизм работал через раз: то на уровне медицинского чуда, то с нулевым эффектом и дискомфортом больного. А то и с осложнениями в виде страшных отёков. Гениальному изобретателю Илисорову отчаянно не хватало знаний о нюансах строения человеческих костей. В том не его вина, а его беда. В условиях утраты, вернее физического истребления старой медицинской школы в России и намеренного перекрытия советской властью каналов международного научного сотрудничества взять нужные сведения было просто негде. Ещё основатель советского государства В. И. Ленин в 1921 году советовал своему другу, писателю Максиму Горькому, лечиться у зарубежных врачей, а полуобразованных советских медиков гнать вон [9]. В дальнейшем ситуация лишь ухудшилась из-за войны, где погибло много талантливых врачей. Если медицинский ВУЗ в Кзыл-Орде носит имя Сталина, то и знания он даёт соответствующие. Для ускоренной штопки раненых в полевых условиях их хватит, но входить в тонкости – извините.

В Свердловске у чудом выжившего, как тогда говорили, буржуя недорезанного Константина Гаврилина и его талантливого ученика Мирослава Колядуцкого нужные знания были. По сути, декан факультета педиатрии СГМИ несколько лет прикрывал подпольную лабораторию , где аппарат Илисорова был усовершенствован и доведён до ума им и Колядуцким. Во всех странах испытание на людях неопробованных лекарств или методов лечения является уголовным преступлением . Советские законы были намного строже: в СССР боролись со знахарством. В развитых странах человек, подписав кучу бумаг с отказом от претензий и тем, фактически, лишив себя бесплатной государственной медицинской помощи, всё же может легально съесть неведомую пилюлю от «народного целителя». А в СССР знахарей просто надолго сажали в тюрьму вместе с незадачливыми пациентами. В случае аппарата Илисорова-Колядуцкого-Гаврилина тяжесть преступления усугублялась ещё и тем, что оно было совершено по предварительному сговору группой лиц с использованием служебного положения.