Не смыть с себя и забыть, выходя из душа.
Это тебе не мыло из лаша, не дом, что можно разрушить.
Послушай.
Диалог неба и суши.
Бессмертное сущее. Светлое будущее.
Неуязвимы к любому оружию.
Хоть режь их, хоть поджигай, хоть пали из пушек.
Как море и солнце, Питер и дождь,
Как Степашка и Хрюша.
Неразлучны.
Вечно влюбленные. Наши. Души.
29.04.2016
Когда ты утонешь,
Меня не будет рядом.
Меня, наверное, просто не будет вовсе.
Выброшу к чертовой матери все помады
И растворюсь, как пена. Бойся. Готовься.
Самое страшное в этой хорошей связи
То, что всему во вселенной придёт каюк.
В каждом таком Титанике есть свои мрази,
Дремлющие под водой в тишине кают.
Они вылезают наружу в экстазе
Под песни северных вьюг.
И атакуют юг.
Королеву сгубила ревность за неделю
И превратила в безумного шута.
Ещё не успевши добраться до постели,
Попала под мертвый ливень без зонта
Нагая, как на полотнах Боттичелли.
И вслед ей свистела тупая гопота.
Когда руки Ваши придут на суд природы
И перестанут быть такими моими,
Я покину навечно этот цирк уродов.
И никто в нем не вспомнит моё странное имя.
Мне придётся нырнуть обратно в плен свободы,
Если мне нет места в Вашем цветущем Риме.
Разрешите же мне остаться!
Сунуть нос в Ваши добрые дела.
Разрешите срастить воедино прохладные пальцы
И горячие безголовые тела.
Как же это элементарно, милый Ватсон!
Вот же оно. То самое. Нашла.
Обнимите меня, заткните. Ваша взяла.
И тут ловлю себя на мысли,
Что не чувствую ничего
К этой набережной, к этим мостам и дорогам,
К фонарям, тускнеющим и забытым богом.
Мы с тобой в прошлом прочно зависли,
Не дружим мы с головой,
Чувак, в этом мире убогом
Потеряны. Спрятаны. Выстраданы.
И даже не знаю, с одной стороны
Все очень даже не плохо сложилось.
В сотне алеющих прожилок
На кристально чистых, не спящих белках.
В крови, в пыли, как после войны.
Тощие и голодны. Душой.
В ярких улыбчивых носках
Под мягкими кедами.
Кушаем солнце. И нерушим союз наш, ну нерушим же, смотри!
Не видишь, какой наш мир большой?
Не слышишь, не замечаешь.
А я скучаю все по соседу, кричу и сетую там, внутри.
И вот я убегаю ночами
С подругами под руку
К берегам
Мутной Невы. И там скучаю.
Рыдаю белугой. Внутри, опять же.
Мы просто смеемся нескончаемо.
А потом в Пулково.
Там провожаем молодых, как будто детство вновь провожаем.
С искренним небольшим опозданием.
И улетаем в ночной туман.
И обнимаю пустой карман.
Ни капельки мне не одиноко.
Глазом открытым одним, как сквозь монокль,
Наблюдаю за ликами родных,
Которых осталось совсем не много,
И от того они трижды важны.
И вот, как Аня сказала.
Дорогу до Пулково можно найти по таксистам.
И мы ускользаем по каду, подобно выстрелу,
Чтобы дома оказаться до рассвета.
И помню, как слушали по утрам кассеты.
И смотрели сериалы чертовы.
Что же мне так, совсем без форта?
Где справедливость?
Спряталась где-то.
И нет у меня не единого фото.
Просто живу себе прошлым, в черном своем белье.
По вкусу пытаясь людей понять, как гребаный сомелье.
7.08.2014
ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ КАДР ЗВЕЗДОПАДА
Я иногда в тебя влюбляюсь.
На несколько секунд. На половину взгляда.
На двадцать пятый кадр звездопада.
Втихую. Пока разум не устроил бунт.
И этих опьяняющих мгновений,
Поверь, всегда хватает мне с лихвой.
Примкнув к тебе бездумной головой,
Услышав, как впервые, голос твой,
И дрожь поймав в подкошенных коленях.
Я иногда в тебя влюбляюсь.
На три гудка в динамике уснувшем,
На две строки. На метр, в ливне утонувшем,
На двух прохожих в переулке душном,
Когда опять на улице теряюсь.
На очередь в пекарне возле дома.
На молнию и три раската грома.
На пару струн, на пять далёких стран,
На имя, разбудившее экран.
На взмах ресниц на лицах незнакомых.
И каждый раз, как в первый, боюсь.
И хочется бежать, кричать и бить тревогу.
Проснуться и забыть к тебе дорогу
И к батарее привязать порезанную ногу.
Но не могу. Я остаюсь. Сдаюсь.
Все так. Я иногда в тебя влюбляюсь.
На сантиметр перед поцелуем.
На пару нот из песни «Hallelujah».
But you don’t really care for music, do you?
I do. Когда дурачусь и ревную,
Лишь на пороге запах твой вдохну я,
И снова на мгновение влюблюсь.
Читать дальше