Иззи Астер - Шелковый билет

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована иллюстрация:

© Alona Chernyshkova / iStock / Getty Images Plus / GettyImages. ru

Что, если соединить монументальный Нью-Йорк и Сибирь, рок-н-ролл и Бетховена, классику и поп-культуру, драму и романтику? Родится кинематографичная, горько-сладкая, вдохновляющая симфония. Лишившись всего, герой нашел в себе силы не сдаваться. Захватывающее путешествие, наполненное музыкой, искусством, пронзительными монологами, сексом и красотой. И, как пел Мик Джаггер: «Ты не можешь всегда получать все, чего ты хочешь. Но иногда, если попытаешься, ты можешь обрести именно то, что тебе нужно».

Нет. Я точно попаду в ад. Хоть я и не верю в его существование, но именно такую судьбу мне пророчит чокнутая бабка из квартиры напротив, сталкиваясь со мной на лестничной клетке. Никогда не мог понять, за что она меня так невзлюбила? По-моему, я не сосед, а мечта: футбол ночами не смотрю, шумных вечеринок не устраиваю, даже любовницы у меня, в основном, какие-то тихие. К тому же я не курю. А если и курю, то скромно устроившись под вытяжкой, делаю пару бесполезных затяжек и тушу сигарету, не успев даже понять, зачем я прикурил. Гости ко мне заходят редко, разве что пара старых друзей и мама с сестрой, да и те – не чаще раза в месяц, из вежливости.

Так что же не нравится бабуле во мне, тридцатилетнем чистоплотном и спокойном мужчине? Как не выйду, так злобно вцепится в меня тусклым, полуслепым взглядом и бормочет что-то про Божью кару. Наверное, путает с кем-то. Старость не радость, это уж точно. Черт, да и мне не далеко до старости. Время бежит предательски быстро, а я все так же одинок, глуп и ни хрена не понимаю в жизни. Это, наверное, и есть мой ад.

Погода сегодня выдалась не самая плохая. Минус двадцать шесть вежливо позволили моему форду завестись. Пусть прогреется. На работу сегодня не хотелось больше, чем обычно. В голове прочно засело ощущение, что в ближайшее время непременно произойдет какое-то дерьмо. Мне, как отчасти рекламщику, нельзя не доверять шестому чувству. Именно оно, по сути, и не дает умереть с голоду. Интересно, какое именно дерьмо сегодня случится? С этими мыслями я стал не спеша выезжать из двора. В семь-восемь утра у нас еще темно. Чертова работа: выходишь из дома – еще темень, выходишь из редакции – уже темень. Вот он, знаменитый конец света – офисная рутина.

Прибывая в мыслях о предстоящем мне очередном бесцветном дне, я не заметил, как кто-то выбежал прямо навстречу моей машине, бешено размахивая руками. Фары ослепляли, и я не мог разглядеть черты утреннего сумасшедшего. Дверь в машину открылась, и вместе морозным воздухом в салон ввалился человек, и плюхнулся на сидение. От него жутко разило алкоголем, сигаретами и другими ароматами, не типичными для утра.

– Вадос! Ты такой внезапно появляющийся тип! Поехали отсюда, скорее!

Я не знал, как реагировать на ситуацию, но все же губы медленно растягивались в радостной улыбке. Некогда мой лучший друг – одногруппник с журфака Олег Колецких, или просто Окол, своим появлением приостановил работу генератора рутинных мыслей и паранойи в моем едва проснувшемся мозгу.

– Околыч, ты какими судьбами тут под утро, рассказывай? И куда везти тебя?

Сказать, что встреча неожиданная – ничего не сказать. Мне действительно было не в тягость добросить его, а даже наоборот. Отвлечься, расспросить о ребятах, кто да чем живет. Последние года три-четыре мы почти перестали общаться. Я, конечно, не тосковал. Мне всегда было достаточно своего подобия гордого одиночества, но, все же, я немного скучал по своему доброму товарищу.

– Вадяра, – орал Окол, – я тебя так люблю! Куда везти? Отвезите меня в Гималаи! – фальшиво пропел Олег, – Брат, ну серьезно. Как ты, расскажи вообще?

Я все еще пытался переварить сюрприз и только лыбился и молчал.

– Олеж, куда везти, серьезно? А то мне на работу. Зато пока ехать будем, все расскажешь. Домой тебя, думаю?

Окол посмотрел на меня серьезным, и каким-то даже разочарованным взглядом, но, эпично икнув, кивнул головой.

Я помнил, где Олег живет. Не близко, но на работу успею. Я посмотрел на Окола, который задумчиво уставился в окно ошалевшими глазами, и качался под несуществующую музыку.

– Околыч, ты, смотрю, все торчишь? А Аня как реагирует вообще на это?

Я ни в коем случае не хотел обижать парня или упрекать в его образе жизни, но нельзя было не спросить. Когда ты женат на прекрасной женщине, у вас двое детей, как можно продолжать пить как скотина и пылесосить зеркала? Хотя, видимо, я вообще этим не увлекался никогда, и мне не понять.