Борис Комиссаров - Русская идея (поэма-цикл) и Прощай, бессмертие (поэма-цикл)

Наше детство сбылось в коммуналках барачных,
В по-соседски “своих” многолюдных дворах
И на улицах, пусть для кого-то невзрачных,
А для нас – как корабль на попутных ветрах.

И владели мы в детстве богатством несметным:
Чистой речкой, закатом и Млечным путём…
Судеб водораздел был ещё незаметным.
Мир себя открывал! Было всё нипочём!

Дни за днями сплеталися в годы и годы,
Шаг за шагом сдвигалося детство к концу,
И нерадостный мир, мир житейской невзгоды,
Открывался толчками ребёнку – юнцу.

Не забыть, как обрушились детства основы…
Мать сказала на бабкино “Ляжь, отдохни!”,
Улыбнувшись так горько: “Ой, мама! – ну что Вы!
Мне ж стирать… И прибраться велели они…”

Мне открылось в тот миг, что такое усталость
На безмерно родном материнском лице.
…………………………………………………………
В том, что было потом, в том, что позже случалось,
Отражался тот миг, как заря в озерце.

Миг взросления, миг, когда стал человеком, —
Это благостный миг обретенья души.
Человечность приходит не с гиком и смехом, —
С состраданием людям, обычно в тиши.

И иными становятся игры-забавы,
И стезя повела – без возврата назад,
И для – ради Добра строишь думы – заставы,
И мужаешь как Друг, как Товарищ, как Брат.

Ах ты, детство! Прелестнее нет состоянья:
Вызревают сердца, вызревают умы.
Только жаль, только жаль мне, что дар состраданья,
Ой, не каждый из детства выносит… Увы!

Место на Земле, где было детство,
Невозможно с чем-нибудь сравнить,
Невозможно передать в наследство,
Но нетрудно в памяти хранить.

Речь не о клочке бескрайней суши
С числами секунд-координат —
О местах, где пестовала душу
Уйма мелочей сто лет назад,

Где роились радости и страхи,
Где определялась мера мер,
Где ковали нас не “охи-ахи”,
А житейский будничный пример.

Нет уже тех взрослых, что из детства…
Но доступны всё же чудеса:
Из глубин, из далей малолетства
Слышим их живые голоса…

Раннего утра щемящая тайна
Неуяснима, непознаваема.

Тайна тревоги, уже проходящей,
Тайна дороги, ещё предстоящей.

Тайна надежды. И тайна утраты:
Что было прежде – девалось куда-то.

В утреннем раннем есть что-то такое…
Что-то неявное и роковое.

Будто не просто Земля повернулась,
Будто бы к взрослому детство вернулось,

Но не о прошлом воспоминанием,
А об извечном напоминанием.

В чём-то меня укорило как будто
И просветлило раннее утро.

Не в шуме бала, а в толпе немой
В метро, в трамвае, в зале ожиданья
Порой случится встреча – не свиданье,
А впечатленье… Ахнешь: “Боже мой,

Какое миловидное лицо!
Как изнутри подсвечено душою!”
И с хитрецой… не очень и большою,
Но с явно видной скромной хитрецой.

И с быстрою разлукою смирясь
(В немой толпе бывает ли иначе?),
Лишь взмолишься: “Дай бог тебе удачи!
Дай бог не быть затоптанною в грязь!”

Ты, как река, железная дорога,
Соединяешь воедино Русь.
Плывут и бесшабашность, и тревога,
И злоба, и мечтательная грусть.

В стране к дороге отношенье разно.
Вот к ней посёлок станцией прильнул,
Облапал город – пошло, безобразно,
Безлюдный полустанок – не взглянул.

Дорога источает обольщенья,
И в даль манит, и новое сулит.
Пути, как говорится, сообщенья…
Уж не твоя ль судьба бежит-гудит?

Ведут пути туда или оттуда,
Их дело – не стращать, а обещать.
Блестят, блестят… Ну, стало быть, покуда
Есть людям что друг другу сообщать.