Борис Комиссаров - Русская идея (поэма-цикл) и Прощай, бессмертие (поэма-цикл)

Он такой необъятный! Он так тороват!
Он былое хранит, о грядущем пророчит.
Кто в истории прав и кто в ней виноват,
Без труда и суда он решает – как хочет!

И привалит ли счастье, случиться ль беда,
Нипочём в одиночку не справиться с ними.
По привычке к нему обращусь, как всегда:
Он и счастье разделит, и тягости снимет.

Мне и дня без него не прожить бы вовек,
Хоть повадкам его я всегда поражаюсь.
“Окруженье моё”, мой “простой человек”!
Я в тебе без конца и сполна отражаюсь…

Мы, русские, бьём тропки напрямки:
Наверно, есть в крови потребность воли.
Позорно от порядка далеки
Тропинки на газоне и на поле.

Нет, нам порядок никому не враг.
Мы признаём, что тропки – непорядок,
Но норовим – выгадываем так,
Чтоб напрямки, быстрей и без оглядок.

В Европе ничего такого нет,
Порядок в головах и на газонах.
Есть мнение: такой менталитет
Воспитан на незыблемых законах.

Европу дружно хвалим мы, “совки”,
Но втайне ощущаем превосходство:
Не сдали право двигать напрямки,
Что равноценно праву первородства.

К порядку мы придём! Придём-таки…
И мы уже идём к нему, ей-богу,
Но как всегда у русских – напрямки,
“Другим путем” и путая дорогу.

“Влюблённый пишет пятистопным ямбом…”
Я прочитал и ахнул: вот-те на!
Да если бы предупредили, я бы…
Но что ж теперь… настроена струна.

Я был уверен, что душа бессмертна.
А мне намёк: она заямблена.
Я был уверен, что любовь безмерна,
А мне: “Очнись, размерная она!”

И воин той, Священной, поднимался
В атаку, и душа была храбра,
Когда пятистопъямбно выражался:
“За Родину! За Сталина! Ура!”

И сердце очень просто объяснимо:
Я ямбы пятистопные ловлю:
“Любимая! Любима ты! Любима!
Люблю тебя! Люблю тебя! Люблю!”

Там где-то, если любят, – пляшут самбу.
Поёт испанец серенады Ей.
А мы в России попривыкли к ямбу,
Но в принципе способны на хорей!

После ночи холодной мой дом поостыл.
Разведу-ка в печурке негромкий огонь.
Чтобы день наступающий не был постыл,
Попрошу зазвучать мою душу – гармонь.

Поживаем – живём на своей стороне.
Свои думы храним. Свои песни поём.
И не хочется знать о далекой стране,
Не приходит мечта неизвестно о чём.

Всё б оно ничего. Да подступит тоска,
И не мил белый свет,
прям хоть волком завой!
И забродит душа. И запросит броска!
То ль в разгул!
То ль в загул!
То ль в разбой!
То ль в запой!

Эх, живём однова! Что же сиднем сидеть!?
Надо песни сложить! Надо горы взорвать!
Надо круто прожить! Надо ярко сгореть!
Зацветай трын-трава!
Двум смертям не бывать!

Видит наши дела зовороженный мир.
Рукоплещет планета. Смиряется враг.
Трудность – это не трудность!
Кумир – не кумир!
Что хотим, – то и сможем! И этак, и так!

Ах, как жизнь хороша!
Да подступит тоска
И привяжется мысль
“Всё, что делал, – на кой…?”
И подскажет ходы:
то ль курок у виска;
то ль молитва смиренная;
то ли запой.

Эти суки Россию продали жидам!
Татарва развелась —
просто жить не впродых.
Сел пархатый масон
по командным местам!
Истребляют народ,
бьют Россию поддых!

У, е…и иху мать!
Даром им не пройдёт!
Новый Сталин воздаст – и огнём, и мечом!
Несмотря, что спец'ально споили народ,
Надо будет – покажем: и что, и почём!

Тут не в водке беда… Главно, ум не пропей!
Горько видеть обиды
Державы родной…

Ты, я чувствую, тоже…
– не наших кровей?
Чистокровный русак.!..?
Ну, ещё по одной!

Вот говорят: “У русских – штурмовщина”.
Что есть, то есть. И видимо, в крови.
Быть может, есть какая-то причина,
Что русский так работать норовит.

Примериться, потом втянуться, взяться…
А как зажгутся, – душу напрягут!
Что ж, даже кони вправе поваляться
Пред тем, как их в работу запрягут.