Сергей Киреев - Чтоб человек не вымер на земле…

Ладно, читатель, я не очень понимаю, понятно ли я тебе объяснил некоторые текстовые особенности моего романа, или же мои пояснения остались для тебя китайской грамотой, но в процессе чтения ты, думаю, легко поймёшь, что к чему.

Ну что, мой друг читатель, вот и снова

Мы встретились с тобою тет-а-тет,

Уже ты меня знаешь, как родного,

Как будто мы знакомы тыщу лет.

И, если ты читаешь мою книгу,

Мы на одной по-прежнему волне.

Дай Бог нам всем плясать на ней и прыгать,

А не валяться где-нибудь на дне.

Волна волной, конечно, но при этом

Я, как обычно, лезу на рожон

И точно знаю: ты моим сюжетом

Довольно сильно будешь удивлён.

Не голубое небо над горою

Я воспою, не алую зарю,

Советские менты – мои герои,

И я об этом прямо говорю.

Заскок, однако, выверт, понимаю,

Но я его себе поставил в плюс,

И что ещё не выжил из ума я,

А большей частью в нём и остаюсь.

В моих мозгах застряла и зависла

Простая мысль. Читатель, будь готов

Признать, что никакого нету смысла

В искусстве, если нету в нём ментов.

Мои стихи – не заросли акаций,

Они, скорей, колючки на кустах.

Да, факт есть факт. Не надо удивляться,

Я сочинил балладу о ментах,

А, может, даже целую поэму,

Ещё не знаю, как оно пойдёт.

Как только я сажусь на эту тему,

Душа сама танцует и поёт!

Я тоже бывший мент. Я в бодром темпе

Вагон и ворох самых громких дел

Сумел раскрыть. Потом ушёл на дембель,

Точнее, в бизнес, где и преуспел.

А вот друзья мои тогда остались

В конторе, где уже им свет не мил

С годами стал. Мы все порастерялись,

И я их всех надолго позабыл.

В России главных бед не так уж много,

Я знаю, в чём их суть и естество –

Не в дураках, и даже не в дорогах,

А в том, что мы не помним ничего.

Признаться, даже я о тех ребятах

Нечасто в эти годы вспоминал,

С кем я однажды на уши когда-то

Поставил весь районный криминал.

Моя затея в целом бестолкова,

Да живы ли они, мои друзья?

Но, словно ценный клад со дна морского,

Я вытащу их из небытия.

Меня сто раз с мечтой моей заветной

Поднимут на смех: «Круто, не вопрос,

Что ты у нас поэт авторитетный,

Так что ж ты вдурь попёр, как паровоз?»

Меня ломать начнут через колено,

Я получу по первое число:

«Жандармов прославлять – какого хрена?

Мол, как ты мог? Ментура – это зло!»

Простой, как милицейская фуражка,

И очень чёткий будет мой ответ:

«Поэт в России меньше, чем букашка,

А мент в России больше, чем поэт».

Тут даже спорить нечего впустую,

Тут важно, чтоб включилась голова.

Нам логика отчётливо диктует,

Что без ментов поэзия мертва.

Откуда мысли эти? Был тут эпизод,

Я опишу его, и время оживёт,

Когда перо моё к бумаге прикоснётся.

Итак, друзья мои, погнали, в добрый час!

И пусть не слишком будет весел мой рассказ,

Предполагаю, что скучать вам не придётся.

К друзьям, что ли, в гости куда-то,

Сто грамм опрокинув «на бис»,

Я шёл по ночному Арбату,

Орехи какие-то грыз.

Листва кувыркалась, кружила,

Гитары звенели, и мне

Достаточно весело было

Шагать по родной стороне.

Я был относительно молод,

Не глуп, не ленив и не вял,

И верил в удачу, и холод

Мозги мне ещё не сковал.

Я рылом тихонько ворочал,

Не так уж он сложен и крут,

По городу путь среди ночи,

Когда тебя помнят и ждут.

Меня-то как раз ожидали,

Осталось дойти до угла,

У скульптора Славки в подвале

Гулянка в разгаре была!

И мысли, как божьи коровки,

Порхали в башке у меня,

Мы вместе росли на Покровке,

Мы были там все, как родня.

Он выпал из нашей обоймы,

Нашёл свой единственный путь,

И вот у него в мастерской мы

По рюмке решили махнуть.

В сто раз веселее дорога,

И сам ты красив и хорош,

Когда, поднапрягшись немного,

Ты вспомнил, куда ты идёшь.

В то время менто́вская тема

Была от меня далека,

Я сам был участник богемы,

А, значит, безумен слегка.

С каким-то тупым постоянством

Привыкнув затылок чесать,

О людях искусства роман свой

Сперва я хотел написать –

Как хлопотно это – шедевры

С живых персонажей ваять,

Какие иметь надо нервы,

Чтоб вечно юлить и вилять,

Чтоб в общей рабочей рутине

Заказчик тебя не порвал,

Чтоб в статуе и на картине

Он светлый свой лик узнавал.

Банкиров лепить, депутатов

Поди ты ещё полепи,

При них, если платят, всегда ты