Елена Крюкова - Титаник

…

…я на коленях перед измазанным краской тобой,
голова достает тебе до колена.
Я всего лишь – часов твоих морской смертный бой,
Дочь твоя, еще чуть, и святая Елена.
О, все вру, я грешница везде, вокруг,
Справа, слева, впереди и снизу.
Я руками образую спасательный круг.
Не узрит ни одна корабельная крыса.
Ты утек давно. Венецьянской лазурью – навзрыд —
Твое имя на мраморе, изгрызенном днями.
Так зачем тут плывешь один, и свеча горит
У мольберта, а знаешь, что станет с нами?
О, не знаешь… Отец! не знаю и я.
Я однажды выйду в бурю из поденного плена.
А сегодня я одна, видишь, на стальной лодчонке
твоя семья.
Моя детская головенка достает тебе до колена.

Праздник! Розами – радость!
Праздник на корабле!
К черту сусаль и робость!
Все нынче навеселе!
Нынче станцуем сальсу —
От музыки ошалев!
Нынче станцуем самбу —
Гризли, олень и лев!
Нынче станцуем корриду —
С быком, на пуантах, легко!
Пятой разобьем корыто,
Барокко и рококо!
Пляшите, как за могилой,
Индрик-зверь и грифон!
Вам ангел на бычьих жилах
Наяривает ригодон!
И дэнсхолл! и уличный локинг!
Крутой полоумный брейк!
А струны дымят жестоко,
Так жарят на кухне стейк!
Так ярь кипящего джаза
Рвет надвое контрабас —
Слезою – да в оба глаза —
Цыганский раз-еще-раз!
Плещи, риоха, рекою!
Да не от зелья хмельны —
Оттого, что щекою
Прижались к щеке весны!

…

…аяяй! венецьянская синяя,
упоительная лазурь!
ножку выставь, девка, красивую
поперед торнадовых бурь!
крутанись на носке заманчивей
титулованных балерин!
золотые груди горячие зазвенят, живой тамбурин!
лоб обымут перья крашеные, повторяя убор вождя,
в диких джунглях страсть бесстрашная,
под ребро навахой войдя!
ну, откинься, стань будто в раме,
гнись, ломись, перекувырнись!
школа самбы трясет веерами,
в серебре – раскосая рысь!
аяяй! вдоль по вымытой палубе,
вниз по трапу, вверх, аяяй!
озоруй обезьяньими пальцами,
когтем львиным до дна пронзай!
кровь польется по коже вареньем,
по принцессиной смуглоте,
всяк из нас – другому даренье:
что в объятье, что на кресте!
кровью дико лики распишем,
разрисуем щеки как дом,
затанцуем до звезд, до крыши,
капитанский мостик снесем!
а какую ты маску хочешь?..
а какую щедро дадут!
попугай ты, волк или кочет —
до захода, на пять минут!
до морского, в полнеба, заката —
на пол-моря красный ковер!
выбираю маску заклятую —
птица жарена, клюв остер!
да, ведь я у тебя жар-птица! А ты уж догадался сам!
в пляс пущусь! сон соленый снится,
пьяный мед, течет по усам!
я танцую! на палубе лица,
ноги, руки —
все вторят мне!
каблуков стучат вереницы —
кочергой в кочегарном огне!
в эти крепко сбитые доски,
шваброй тертые дожелта!
вот слоненок – девичьи коски!
поваренок – повадка кота!
неповадно нам, маскарадам,
сатурналиям пьяным нам,
плыть без страха да без огляда
в Дионисьев заморский храм!
где по стенам свисают гроздья,
в светляках – тореро жилет,
где ни розог и ни мороза,
лишь один поцеловник – свет!
вакханалья, резвая румба,
резко рубленая, как бамбук!
эта самба – трясется тумба —
и с монашки слетел клобук!
севильянский костер мулеты,
венецьянской бауты дрожь,
бразильянское я мачете —
прямо в сердце!
и не уйдешь!
на рассвете и на закате,
вдоль по жизни, вновь молодой,
по Тверской-Ямской позолоте,
по заплате там, под водой,
я заштопаю эту рану, простегаю эту дыру,
расстегай, кусай без обмана,
я же русская, я не дурю!
я танцую бешеней черных,
смоляных, загорелых вас!
ярой сельвы я непокорней
и блескучей креольских глаз!
ослепительно, ослепленно,
обреченно,
и к черту рок,
я на палубе крутосклонной
протанцую – спущу курок!
вот и все! я дотанцевала! обними меня, капитан!
маску птичью сорви сначала —
ведь лицо уходит в туман!
венецьянская лента синяя…
Рио мраморный Иисус…
а Россию мою из-за инея не узрю и не дотянусь…
моя Русь! мой лик настоящий!
капитан, пред смертью гляди —
в этот солнечный взор палящий,
на боярский жемчуг груди,
а серьга оттянула мочку, на губе высыхает пот —
я – на миг от мрака отсрочка!
карнавальный корабль, вперед!
так целуй глазами, устами, обхвати душою свою
явь последнюю, над морями, у отчаянья на краю!
маски жар у нас под ногами…
наступи, не жаль, раздави!
виноград зашвырни в цунами,
рви парчовый мешок любви!
я на палубе вот, нагая —
перед жизнью, перед тобой,
перед смертью!
не стану другая,
псом ты лай или волком вой!
разрешил ты нам карнавалить
на дороге, на рубеже…
аяяй!.. соленая наледь…
…это ночь, наша ночь уже.