Ксандра Иванэш - Моя меланхолия души

А вдруг уйдёшь, покинешь?

Иль на просто забудешь?

И хорошо так на душе,

Что сил сдержаться нет,

Улыбка на лице сияет,

Глаза мои мерцают,

Уверена, их в космосе видать,

За милей пять,

Иль миллионов, триллионов

Световых годов.

Всё просто, маленькая девочка

От счастья благоухает.

Не сглазил б кто, из злых людей,

Хотя, плевать, я от чудес цвету.

Сломанные судьбы,

Мы в театре ужаса,

Не вижу черту ненависти,

Где начнётся любовь ?

Там, где нет моего имени,

С ним связана грязь мира,

Слайды проблем меняются,

В круговороте миражей.

Ты – мой последний выстрел,

Ты – мой сквозной, на вылет,

В толпе ищу тебя,

Чтоб вновь зависнуть

Вместе и до утра.

И ты, и я – ошибки мира,

Нет, всех N-х чисел миров,

Нет слов «нам», «о нас»,

Как и других, между нами.

Ты – свет ночью,

я – тьма, среди дня ,

В тебе святости чан до краёв,

Иль даже сверху с половиной,

Во мне 9 кругов ада,

И преисподняя открыта всегда,

В нашем мире суток не существенно,

Ты – повод улыбаться,

когда вся Вселенная пылает.

Все проблемы решаемыговорили мне,

Из уст автора слышал несколько раз,

Своими ушами, представляешь?

А сегодня, иль нет, неделю назад,

Этот автор начал падать вниз,

И просто лежит, не поднимая голову…

Со скалы. Это падение смертельно?

И похоже не дано подняться,

Он жив ли вообще?

Нужно выбраться, как выползти оттуда?

Наверное, пусть в голосе дрожь

От скромности и робости частот,

Это моё падение запечатлели

Полсотни историков,

И надеюсь, хоть один фотограф…

В голосе блеф, – « История ?»

Эту историю можно переписать…

Тебе ли не знать, историки вруны?

И фотограф сделал тот снимок,

Который восхищает многих!

Это лучший расстрел в истории человечества.

– «Сколько пуль выпустили?», не томи, говори!

Тысяч пять патронов проходило сквозь смуглое тело,

– «И с какого автомата производили казнь?»

Прошептав в тишину еле-еле,

Произнеся слова: «У меня был ни один палач».

Самое невероятное сказал голос из ниоткуда:

«Ни одного ножевого в моём бледнеющем тельце,

Я сама себе убийца и палач,

Да и сама себе отрадный маскарад».

И самый отвратный карнавал.

Я понимаю тебя, слышишь?

Вдыхай мой аромат,

Тяготит на дно Байкала,

И я безнадёжно иду камнем,

Около пяти сотен,

Или более палачей стояли,

И выпускали пули из ружья,

Они стреляли в хрупкое,

Моё невинное тело.

В чём же я виноват,

Господин судья?

Если бы это произошло однажды,

Не повторяя этот дурацкий исход,

Было бы проще в десять тысяч раз.

Депрессия с утра,

Она же и на обед,

И вечером поздним,

Ночью тот же исход.

Всё просто – рядом нет тебя,

Моя рука не чувствует тепла,

Они ледяные 24 на 7,

И только в твоих греются,

Будто ты – моя искра,

Мой вулкан и океан?

Нет, ты – магия в одном флаконе,

Буду простужаться раз за разом,

Чтобы приезжал и ругался,

Как я не права, когда варежки

Дома забываю.

Помнишь,

Я в спешке уезжала, боясь опоздать на последний рейс,

Ты позвонил и твой тревожный голос:

«Ты где? Уехала уже?»

Нет? Подожди, ты кое-что забыла,

И я в надежде, спрашивая:

«Вроде всё взяла, телефон, ключи,

Шарф на мне и варежки в кармане»

И ты тихим, нежным голосом:

«Нет-нет, ты забыла более существеннее»,

Я подумала в голове: « Тебя»

И ты произнёс: « Меня».

Иди ко мне, падай в объятия.

Обещаю, я буду тебе спутником,

Цельным, неразлучным и верным,

До самой смерти держать осаду,

От злопыхателей в душевном саду.

Вновь целый град из карих глаз,

Ресницы не высохнут,

Причина одна – колкость,

Твои фразы – ножи в моей душе.

Послушай, я и вправду мнимая,

Как у Горького в песне "непримиримая".

Как мало нам с тобой друг друга,

Давай мне руку, свою тёплую,

Бежим от чужих глаз,

И жуткого говора «о нас»,

Нам повторяют наизусть,

Что перейдя черту –

Пойдём гулять по дну.

Отнюдь! Я, возражая, ставлю крест

На старых змеях, шипящих в след.

В гармонии принять смертельный рок.

Я не прошу о многом, но в лоб уж поцелуй.