Ксандра Иванэш - Мелодия душевного сада

– Ванну цветов и клубничный бальзам для волос, спасибо.

Моё смиренное успокоение, лишь в том, что Аллах посылает снег по размеру горы.

Масштаб инсталляционных картин – Миллион.

Этот серый слон!

Почему не везёт?

Да и в твоей душе зной,

Но шумит старый хвой,

Что же хочешь ты,

Мой дорогой,

Слышу, точный звон.

Ветер северный, не вой,

В моей душе покой.

Когда же обретёшь

И ты свой?

15 июля

Писать стихи?

В надежде, что полюбят?

Идти на встречу смерти,

И вечных мук, вот друг,

Смотри, чего же стоит,

Держась о скалы воедино,

И что за звук -

Мотив печали и тоски?

– Моей, томящейся

Внутри души,

Разрыв между грусти.

Какой исход у солнечных дней?

Порой открытый, тёплый,

Поистине искренний и добрый.

Но всё ли так,

Как кажется во тьме?

Какая честь – любить и быть любимой!

Небесное вознаграждение!

С тобой делить и день, и ночь,

И пасмурное утро, и яркий вечер от зари.

С тобой, мой дорогой,

Не спать ночами, над фильмом спорить,

Иль говорить часами о еде,

Одежду выбирать: «Ой, эта кофта не та..»,

Тебя по новой узнавать,

Как будто в первый раз.

Твои черты, любовь моя,

Люблю невероятно сильно,

Твои глаза! Мои родные!

Мои же, без тебя, пусты,

Лишь отражение холодное,

Я замерзаю без тебя,

И не спеша, мой мир пустеет,

Я так скучаю, невыносимо.

Для любимого дедушки.

Каждый раз на кладбище,

Я мысленно кричу,

28-го будет год.

Тебе услышать не дано,

Я – здесь, ты – там.

Но в сердце выковано имя твоё,

И спрятано под тысячью замками,

Чтоб никому не сорвать эти цепи,

Которыми мы объединены давно.

24 июля

Я пред тобой сложила меч,

Откинув щит в сторонку,

Поверила в добро!

Оно ведь началось с тебя,

Любовь моя, ты помнишь?

Единственным был человеком,

Почти. (прости, мой дедушка),

противостоять кому не стала.

Хоть и иголки выставлять любила,

Такой характер. Венок сплела,

На голове розоволосой

Проходил ни год, ни два,

Сложила полномочия,

Венок сняла свой,

Он будто нимб,

На грунт тихонько положила.

Я уезжаю из родного края,

Не серчай.

Был спокоен дедушка,

Не помню, чтоб хоть однажды,

Гневался и чертыхался со мной,

Не позволял себе истерик, злости.

Лишь говорил: «Ты успокойся, приезжай»

Он обнимал, поглаживая по спине,

Укалываясь, об мои иголки.

Но главное – знал, как успокоить,

Что сказать, как посмотреть,

Как злость умерить.

Он кучей знаний обладал,

Вдоль и поперёк меня,

Ему смогла довериться,

Ведь не бросался взглядом броским,

Пытался любовь дарить,

Не объясняя, учил добру,

Причём в своём лице.

Не говорил изящно,

Порой частное спотыкаясь,

Изрядно выпивши,

Любил повспоминать бывалые деньки,

О, бог мой, посмотри,

Какая милая улыбка!

Он не кидал претензий на меня,

Не заявлял: «Пусть будет так!».

Всегда лишь спрашивая:

«А ты? Как думаешь?»

Он уважал меня,

Мои упреки, нравы, учил не зря…

В конце концов,

Мы были,

Как воздух и вода.

Кафель отдаёт свой холод,

Новый, красивый в ванной,

Я провожаю закат.

Разливаю вино на двоих,

Для меня и себя.

Стихов и винограда?

Вносить?

– Да-да.

Стоит изба, которую

Дано увидеть издалека.

Стовёрстные мешки,

Стоят вдали от той избы.

А в холщовых – тёмные аллеи,

Чернь подсолнухов, мольба.

– Небеса, прошу,

Хоть их сберегите.

Лишь бы эти люди

Жили изо дня в день.

В тернии к астрам,

Жёлтым, приятным,

Подаренным им.

Вновь ругани, кругов 5,

Сколько их будет?

Ещё пятьдесят?

Мириться и ссориться,

Потом вновь ругаться,

И расходиться.

В какой-то момент

Надо бы остепениться,

Однажды сойтись,

И больше не баламутить

Всякую, мутную водицу.

Всем нужно творчество

И весёлые стихи,

Никто не любит грусть,

Которая исходит меж строк.

Да, был бы здесь пророк,

Промолвил отрадно:

«Где творчество – великие труды,

Стихи и прозы – чьи-то тяжелые муки».

А вам бы лишь почитать

Их от нелепой скуки.