Вадим Макашенец - Избранное. Стихи, песни, рисунки, интервью

Океан моей веры, ты прост и суров,
Только плот мой пока еще не готов,
Я плыву, как могу, по теченьям твоим,
Знаю, плыть невозможно вот так вот двоим…

Но когда моя жизнь меня принесет
К той земле, что меня где-то долго так ждет,
Из коры и ветвей я построю Фрегат,
Чтобы плыть вопреки, против и наугад.

Не привыкнем к холоду мы никак,
Уши кутаем и глаза,
Под трамвайной дугой мирно спим за пятак,
Есть водитель и есть тормоза.

Я сегодня, наверное, не усну,
Боль не стихнет под тяжестью век.
Раздарив все тепло, но приблизив весну,
Под снегами лежал человек.

Мне никак не уйти от Природы
В этом городе крыш и труб,
И капризы моей погоды
Разлагают сомнений труп.
И микробы моей болезни,
Как алмазы, крепки и просты,
Как слова самой древней песни,
Как на свежих могилах кресты.
Не забуду чужие строчки,
Но свои напишу слова,
Верю – каждой болотной кочке
Провалиться даны права.
И стою я. И друг мой рядом,
Тем же вирусом он заражен,
И нас лечат вином, как ядом,
И как хлебом – газетным листом.
Я стою. И кричу. И не вижу,
Чтобы люди бежали к тебе,
Ты прости, я себя ненавижу,
Я уже по колено в воде.
Не умею еще. Не умею
Я уже говорить о другом,
Перед собственном взором немею,
Вижу топь да трясину кругом.
И на нитку такой моей веры
Бог мои отмеряет дни,
Как остатки былой химеры
Вырываю я зубы-пни.
Ожерелье мое то и дело
Примеряет болотная выпь.
Боже! Я изумлен до предела,
Что не порвана красная нить.

Когда земля одевается в белое,
И от сугробов – тень,
Верую, Господи, верую —
Наступит Судный день.

Верую, но не верю.
Что мне еще осталось
В мире, где люди-звери
Жрут животную радость.

В мире, где даже в смерти
Есть только доля правды,
Вы в чью-то смерть не верите
И в плач у могильной ограды.

Но пусть все черным по белому,
И нового нет Христа,
Верую, Господи, верую!
Но нет и на мне креста…

Я ухожу от бессмысленных их.
Земля – для мертвых, вода – для живых.
На нашей земле, что полита водой,
Идет война – что ни труп, то живой.

Копыта цокают – машинистки стучат,
В лагерь привозят детей-октябрят,
Их приучают к войне уже тут,
Кто здесь живой? Ты почти уже труп.

Мне легче пишется ночами,
Поэтом солнца я не стал,
Мне легче пишется стихами,
От прозы жизни я устал,
И дни по капле вниз стекают
Страницами из дневника,
И голоса друзей стихают,
И не поверить вам никак —
Сомнений шлюзы вновь открылись.

От постоянных увлажнений
Слова и знаки все размылись,
Меняя смысл предложений.
И в свете всех постановлений
Стою, отбрасывая тень.
На сцены старых представлений
Актеров новый гонит день —
Сияет новое светило.

Ослепнуть под его лучами
Давно слепым приятно было.
Мне легче видится ночами.

Я не люблю
Сбивать сосульки,
Что и так
Растают весной.
Я не люблю Хирургов,
Я люблю Терапевтов,
Например —
Иисуса Христа.

Подвиг птицы,
летящей вверх —
Это капли дождя
на обугленных листьях.
Счастье не в том,
что летишь без помех,
И горе не в том,
что не понят твой стих.

И кто-то летит,
А кто-то ползет,
Кто-то убит,
А кто-то убьет,
И в ржавой ране
Кричат глаза,
И в Божьем храме
Свистят тормоза,
И руки к Небу,
И к стенке лицом,
Питаемся хлебом,
Плюемся свинцом,
И двери открыты,
И настежь окно,
И все позабыто,
И нет НИЧЕГО!

Но слышишь? —
Негромкое чье-то «Прости…»,
Но видишь —
свечи огонек не потушен,
И если тебе
этот мир не спасти,
Попробуй спасти
свою черствую душу.
И пусть ты услышишь
недобрый их смех,
И пусть ты увидишь
лица живых,
Счастье не в том,
что летишь без помех,
И горе не в том,
что не понят твой стих.