Петр Киреевский - Собрание народных песен

Не кули́чушки в поле куликали:
Не Голицын князь по роще гуляет;
Про все думает и гадает, про все размышляет:
Где же князю ехать, где ему проехать?
Чистым полем князю ехать, — ему будет пыльно;
Темным лесом князю ехать, — ему будет темно;
Улицею ехать, — ему будет стыдно;
Уж и лугом князю ехать, — трава спавелика,
Уж и ехать ему, не ехать, — глухим переулком,
Что глухим переулком, улицей Москвою,
Улицей Москвою, славною Тверскою.
Подъезжает князь Голицын, к церкви ко Собору,
На коленях становился, сам богу молился:
— Уж ты батюшко, государь, вся наша надёжа!
Уж ты жаловал всех господ всеми городами:
А меня пожалуй одним городочком.
— Я пожалую тебя, вор собака, во поле хоромы,
Что в чистом поле хоромы, ни крыты, ни мшёны,
Ни крыты, ни мшёны, столбы не твержёны.

Бежит речка по песку
Из Казани во Москву,
Как по этой по речонке
Выплывало полтораста кораблей,
Как на всяком на кораблике
По пяти́-ста человек,
Они едут и гребут, —
Весело песни поют,
Други́ речь говорят,
Всё Гагарина бранят:
— Ох Гагарин, ты, Гагарин,
Расканалья господин!
Заедаешь-пропиваешь
Наше жалованье.
Он на эти же на денежки,
Граф, палаты себе склал,
Из чистого стеко́лушка —
Из хрусталя потолки́.
По самому по конёчку
Быстра реченька бежит,
Не сама она взошла, —
Фонтанами взведена;
У этой же у реченьки
Кровать но́ва смощена́;
Как на этой на кровати
Перинушка пухова́;
Как на этой на перинушке
Подушечки парчевы;
На этих подушечках
Одеяльцо новинькое лежит;
Как под этим одеялом
Князь Гагарин тут лежит,
Белу рыбицу глядит.

Во саду было, во вишенью,
Что под белою березою,
Там стояла но́ва све́тлица,
Нова светлица королевская.
Что во той во новой светлице,
Новой светлице королевския,
Засажон сидит росейской граф,
Чернышов Захар Григорьевич,
Со росейскими солдатами,
Со росейскими офицерами.
Он по све́тлице похаживает
Белым ручками помахивает,
Головкою покачивает:
— Ой талан ли мой, талан плохой,
Иль несчастье мое горькое!
На роду́ ли мне написано,
Или же́ребьем мне выпало,
Что сидеть молодцу в неволюшке,
Со росейскими солдатами,
Со росейскими офицерами?! —
Лучило́сь ли туто ехати
Мимо той ли новой све́тлицы
Самому королю прусскому:
— И ну что́ тут часовой стоит,
Или кто тут посажон сидит? —
И как взго́ворит росейской граф:
— Ты-но о еси, пруской король!
Прикажи графа поить-кормить,
Иль на волю графа выпустить!
— Ты-но о еси, росейский граф,
Чернышов Захар Григорьевич!
Послужи-ка ты с верой с правдою,
Как служил ты царю Белому,
Катерине Алексеевне!
— Ты-но о еси, пруской король!
Отпишу я своей матушке,
Катерине Алексеевне:
Наша матушка рассердится,
Вся Росеюшка подымется,
Все коза́ки возвоюются,
Твой Кистри́н-Берли́н наскрозь пройдём,
Самого пруса в полон возьмём!

Как у нас было на святой Руси,
На святой Руси, в каменной Москве,
В каменной Москве, в Кримле, в славном городи,
У собора было у Успенского,
У Ивана было у Великово,
Молодой солдат на часах стоить,
На часах стоить, богу молится,
Богу молится, низко кланитца;
Он и плачить, што рика льетца,
С возрыданьеца — што волна бьетца;
Выходил ли сам Голицын князь,
Закричал своим громким голосом:
— Уж ты ой еси, молодой солдат,
Молодой солдат, полковой стержант,
Ты йя чем плачишь, йя чем слезы льешь?
— Ну и как жа мне ни плакати,
Ну и как жа мне горьких слез ни лить?
Што померк, померк наш свител месяц,
Потускнело солнцо красноя,
Почижелила служба царская,
Што ни стало в нас царя белава,
Царя белаво, Петра Первава!
Подымайтися вы, буйны ветры,
Разниситись жа вы, жолты писки,
Ты аткрой-кася, гробова даска,
Развирникася, золота парча,
Ты йюстань, проснись ты, наш батюшка,
Ты, наш батюшка, православный царь,
Пагляди-ка ты на всю армию,
На всю армию — сваю гвардию,
Как и все палки ва страю стаять!

В том городе в Вереюшки,
В селе было во Купелюшки,
Там фатерушки порасписаны,
Солдаты порасставлены,
Солдатушки полка Тульскаго,
Полка Тульскаго мушкатерскаго.
Как сы вечера во полк приказ пришол,
Сы полу́ночи ружья чистили,
Со бело́й зарёй во строю стоять,
Во строю стоять, по ружью держать.
Перед ротою стоял молодой капитан,
Середь роты стоял молодой маиор;
Капитан вскричал: «На плечо ружьё!»
Маиор все вскричал: «По ремням спущай,
По ремням спущай, во поход ступай!»
Все солдаты призадумались,
Призадумавши они слово молвили:
— Уж вы братцы товарищи!
Хорошо было нам свыкатися,
Теперь как же нам расстатися?! —
Из того, города из Вереюшки,
Из села-т из Купелюшки,
Ни бела заря занималася,
Ни красно́ солнце выката́лося:
Выкаталася там русска армия,
Русска армия императорска,
Нашего царя белаго.
В том полку молодой солдат,
Молодой солдат, молодой сержант,
У руках несет знамя царское,
Знамя царское, государское.
Он не пьян идёт — шатаетца,
С своим с отцом с матерью прощаетца,
С молодой женою с шельмой, не прощаетца:
Через нее он пошол в службу царскую,
У заботушку великую.