Петр Киреевский - Собрание народных песен

Созывал он почёстный пир,
Созывал он князьёв-бояр,
Не позвал Кострюка-Мастрюка,
Свово шурина любезнаго.
Приходил шурин попо́сле всех,
Он садился повыше всех;
Он не пьет и не кушает,
Бела лебедя не рушает,
Он сидит — думу думает.
Государь-то похаживает,
Он на шурина поглядывает:
— Ой ты, шурин, ты шурин мой,
Ой ты, шурин любезный мой!
Что́ ты не пьёшь и не кушаешь,
Бела лебедя не рушаешь?
На царя ли лихо думаешь,
На царевну ль благоверную,
Или на весь на крещёный мир?
— Ни на кого я лихо не думаю,
Ни на царя, ни на царевну благоверную
Только думаю об своей буйной голове:
Что я семьдесят семь земель изошо́л,
По себе я борца не нашол,
По себе борца, удалова молодца́! —
Выходил-то Грозный царь,
Царь Иван, сударь, Васильевич,
Выходил он на новое крыльцо,
Воскричал он громким голосом своим:
— Ино есть ли у меня борцы,
У меня борцы, уда́лы молодцы?
Приходили б к государю во дворец,
Побороться с Кострюко́м-Мастрюко́м,
С моим шурином любезныим! —
Из села-то Кулебакина,
Из деревни из Опа́льшиной,
Выходили-то два братца,
Да два братца, два родимые,
Два Андрея два Андреича:
Одевались в одёженьку лёгонькую,
Обувались они в портя́ночки тоненькия,
Во ла́потки ча́стенькие,
В балахо́ньчики лёгонькие,
Они и́дут путём-дорогою,
Они шуточки пошучивают,
Они друг дружку попи́хивают.
Приходили к государю во дворец,
Воскричали громким голосом своим:
— Ино где у тебя борцы,
Ино где борцы, уда́лы молодцы́? —
Грозный царь Иван Васильевич:
— Вот пришли борцы, удалы молодцы!
Ох ты, шурин, ты, шурин мой,
Ох ты, шурин, любезный мой!
Ино вот тебе хлеб-соль на столе,
Ино вот тебе борцы на дворе,
Ино вот борцы, уда́лы молодцы́! —
Уж Кострюк-Мастрюк бросается,
Он бросался — семь столов повалил,
И он семьдесят господ задавил.
Как с больши́м братом схватилися,
Они три часа водилися;
Низёхонько поклонилися,
Частнёхонько расхватилися:
— Ох ты, братец, ты, братец мой,
Ох ты, братец, родимый мой!
Хочь ты родом-то повыше меня,
Да ты силкой-то пониже меня! —
Как с меньшим братом схватилися,
Они часу не водилися,
Не честнёхонько расхватилися,
Не низёхонько поклонилися:
Уж он первую поши́бочку пошиб, —
С Кострючи́шка колпачишко сшиб;
Он другую-то пошибочку пошиб, —
С Кострючи́шка сапожи́шки сшиб,
Уж и бился он — рубился
Не об ста рублях, не об тысяце,
Они билися-рубилися
Об своих буйных головушках:
Кто кого смо́жет, того рвать-щипать,
Того рвать-щипать, до нага́ обдирать.
Уж он третью-то пошибочку пошиб, —
Подымал-то он повыше себя,
Опущал-то он пониже себя;
Уж он начал его рвать-щипать,
Его рвать-щипать, до нага́ обдирать;
— Грозный царь Ивап Васильевич!
Не во гнев бы вашей милости,
Что деру штаны атласныя! —
Что глядит-то государыня
Из косящета окошечка:
— Ты, крапива, ты, крапива б…,
Вы крапивныя се́мены!
Много вас было насеяно,
Да не много уроди́лося! —
Грозный царь Иван Васильевич:
— Ох ты, баба, ты, баба б…,
Ох ты, баба, ты бабья знать!
Что́ глядишь ты в косящето окно,
Да не чорт ли тебя спрашивает?
Защекотала сороченькой,
Полетела с каменно́й Москвы.

Не кулик по болотам куликует:
Молодой князь Голицын по лугам гуляет;
Не один князь гуляет, — с разными со полками,
Со донскими казаками, еще с егарями,
И он думает-гадает:
Где пройтить-проехать?
Ему лесом ехать — очень тёмно;
Мне лугами, князю, ехать, — очень было мокро;
Чистым полем князю ехать, — мужикам обидно;
А Москвою князю ехать, — было стыдно.
Уж поехал князь Голицын улицей Тверскою,
Тверскою-Ямскою, Новой Слободою,
Новой Слободою, глухим переулком.
Подъезжает князь Голицын близко ко Собору,
Скидава́ет князь Голицын шапочку соболью,
Становился князь Голицын на коленки,
На коленки становился, сам богу молился,
Богу помолился, царю-государю низко поклонился:
— Уж ты здравствуй, государь-царь, со своими боярами,
Со своими боярами, с большими князьями,
А еще ты, государь-царь, с голубыми лентами,
А еще ты, государь-царь, с разными полками!
Ох ты, батюшка, государь-царь, ты наш православный!
Ты зачем, государь-царь, черня-т [15] Чернь. разоряешь?
Ты зачем, государь-царь, больших господ сподобляешь? [16] Угождаешь.
Ты пожалуй, государь-царь, меня городочком,
Не большим городочком, Малым-Ярославцем?
— Нету, нету тебе, князю, нет ни городочка,
Ни малого, ни большого нет Ярославца!