Татьяна Шаляпина - Шут герцога де Лонгвиля

– Открывай, лежебока! – раздалось из коридора. – Я принес твои письменные принадлежности.

– Потом вернешь, я сплю!

– Сейчас пойду и обо всем доложу «господину Жану». Нельзя спать днем!

– Ну чего тебе от меня надо?! – Франсуа рассвирепел, но упрямо продолжал лежать, нервно покусывая губу.

– Цель своего визита я уже изложил.

– Оставь меня в покое!

– Ну, это смотря что называть покоем. Если покойник действительно находится в покое, значит, он неподвижен. А если в покое находится спящий, но при этом открывает глаза, значит, он жив!

– Отстань!

– Ни-ко-гда!

Анри стоял в коридоре с чернильницей в одной руке и исписанным листком бумаги – в другой. Оба пера нашли свое место за ухом молодого человека.

– Ты меня убиваешь! – пожаловался Франсуа. – Посоветуй, как мне от тебя отделаться?

– Все просто: встань и открой дверь.

– Было бы хорошо, если бы сейчас начался Всемирный потоп, а тебя бы смыло и унесло куда-нибудь подальше отсюда!

– Это тебе не поможет: я крепко держусь за дверную ручку.

Внутри комнаты послышались жалобные рыдания.

– Не плачь, мой друг, впусти меня, и я тебя развеселю! – пообещал Анри.

Рыдания смолкли. Через несколько мгновений загремела щеколда, и дверь, которую так долго пришлось штурмовать, наконец открылась.

– Чего ты ломился? – набросился Франсуа на своего настырного гостя.

– Да так… Хотелось посидеть рядом с тобой, – Анри бесцеремонно уселся на кровать, вручив ошеломленному хозяину его чернильницу. Внимай и восторгайся! – изрек молодой человек и зачитал:

– Птичка прыгает по травке,

А за ней ползут козявки!

– Ты полчаса ко мне ломился ради этого бреда? – возмутился Франсуа.

– Ты же сам говорил, что тебе нравится веселая чепуха. Я старался, а ты ругаешься! Лучше оцени глубину и легкость моего пера!

– Моего! – огрызнулся друг. – Я давал тебе два отличных перышка.

– Кстати, можешь их забрать. И ножик, – Анри выложил перед приятелем перечисленные предметы. – Ну, и как тебе мои стихи?

– Гнусная паршивая чушь! – отрезал Франсуа.

– Продолжай! – Воодушевился стихоплет.

– Почему у тебя птичка скачет по травке. У нее что, крыльев нет? – свирепел приятель. – А если козявки будут ползти за нею , она их склюет.

– Ты считаешь, было бы лучше, если бы козявки ползали по птичке? – глубокомысленно изрек Анри. – Хорошо, я обязательно это учту. А теперь послушай дальше:

В небесах парит корова,

Оглашая землю ревом…

– Сам придумал? – Франсуа с подозрением посмотрел на друга.

– Сам! – улыбнулся тот. – Таланта в мешке не утаишь!

– Уйди! – строго сказал хозяин комнаты.

– Не хочешь дальше послушать?

– Нет! Иди лучше к баронессе, а то ей скучно, порадуй ее прекрасным поэтическим слогом.

– Благодарю за идею! – воскликнул Анри и выскочил за дверь.

– Вот и ступай! К черту! И подальше! – крикнул ему вдогонку Франсуа, задвинул щеколду и опять лег.

Но сна уже не было.

– Вот болван! – пробурчал юноша. – Корова у него, видите ли, воспарила…

И тут он, неожиданно для себя самого, рассмеялся, представив парящую в небе рогатую тушу.

– Да, соколиная охота в данном случае оказалась бы бесполезной, – заметил он.

Франсуа постучал в дверь приятеля.

– Кто там? – донеслось из каморки.

– Я это, открывай.

– Кто?

– Франсуа!

– А-а! То-то я слышу, будто голос знакомый… Но я тебя не впущу! Я обиделся!

– Не дуйся, я пришел послушать продолжение.

– А кто тебе сказал, что оно существует? – Анри по другую сторону двери уселся на пол; беседа его забавляла.

– Ты же сам хотел читать дальше.

– Тогда у меня было вдохновение, а теперь оно улетучилось.

– Открой! А то я уйду!

– Нет, не уходи, мне будет одиноко. Твой голос поддерживает меня. Спасибо, друг!

Франсуа прислушался, но не различил ни шагов, ни бряцанья замка.

– Сколько еще ты меня будешь держать на пороге? – не выдержал молодой человек.

– Не знаю, – с трудом сдерживая смех, ответил Анри.

– Ты что, издеваешься надо мной?

– И в мыслях не было!

– Ну, с меня довольно!

Франсуа решительно повернулся, чтобы идти к себе, и в этот момент что-то тяжелое с шумом обрушилось на него, поволокло в каморку и бросило на кровать. Надо ли говорить, что это был Анри?

– Нет, ты явно перегрелся, пока лежал на крыше, – сказал Франсуа, немного отдышавшись после испуга.

Приятель вместо ответа спокойно присел рядышком с гостем и, ласково обняв его за плечи, спросил: