Татьяна Шаляпина - Шут герцога де Лонгвиля

Неподалеку слышалось недовольное сопение.

– Какой ужасный сон! – громко сказала девушка, чтобы ощутить себя в реальности.

– Какая же ты громкая, когда спишь, – отозвался насмешливый голос незримого собеседника. – Уж лучше бы ты бодрствовала.

– Дурачок ты, Анри, – как можно спокойнее ответила Карменсита. – Ничего в жизни не понимаешь.

– А ты?

– Да!

– И что же, к примеру, ты понимаешь?

– А то, что нужно пользоваться тем, что жизнь тебе предлагает, – Карменсита погрузилась в мечты. – Представь, удачное выступление на подмостках, и тебя замечает одна знатная особа…

– Меня?

– Нет, я для примера.

– Тебя, значит!

– А почему бы меня не заметить? – с вызовом заявила девушка. – Я замечательная актриса и очень привлекательная молодая женщина.

– Глупо надеяться, что какой-нибудь старый развратник с тугим кошельком сделает тебя своей любовницей.

– А может быть, и не старый, и не любовницей.

– Тогда кем? – Анри продолжал издеваться над Карменситой.

– Ты просто ревнуешь! – стараясь не показать обиды, сказала девушка. – Боишься, что я достанусь кому-нибудь другому, а не тебе. Ты ведь тайно сохнешь по мне, а признаться боишься. Трусишка несчастный!

– Хватит врать, Карменсита. Я слишком молод для тебя.

– Это ты врешь, мы одного возраста!

– Женщины стареют раньше мужчин!

В ответ на это девушка набросилась на Анри с кулаками. Он только смеялся и уворачивался от ее ударов.

Выбившись из сил, Карменсита брякнулась на лавку и перевела дух.

– Я еще до тебя доберусь, – пообещала она и прислушалась. – А эти спят, – сказала девушка и услышала в ответ недовольные голоса:

– Нет, мы не спим, – проворчал Альфонсо.

– Мы ждем, когда же вы заткнетесь, – добавил Дени.

Анри хихикнул и замолк. Карменсита, смирившись, тоже, наконец, легла и задремала.

В повозке установилась благодатная тишина, которая бывает только ночью.

А ночь была поистине величественной и прекрасной. Стояло новолуние. Земля и небо будто слились воедино. И невозможно было отыскать ту самую границу между ними, где кончались владения людей и начиналось царство птиц и летучих мышей. Высоко над землей горели августовские звезды, некоторые из них срывались и скользили вниз. Стояла звенящая тишина. Только изредка она нарушалась всхрапываньем лошадей и слабым сонным голосом Карменситы, – ей, наверняка, опять снилось, что она на балу.

Все замерло. На земле и в небе, распустив свои звездные крылья, царила мрачно-торжественная красавица Ночь…

Карменсита проснулась оттого, что почувствовала, как кто-то водит по ее лицу травинкой, норовя пощекотать в носу. Сквозь закрытые веки девушка ощущала солнечный свет. Было утро. Невдалеке раздавались голоса Альфонсо и Дени, возящихся с лошадьми.

Карменсита сделала вид, что еще спит, а когда досужая былинка снова приблизилась к ноздре, девушка внезапно взвизгнула и вскочила, цепкой хваткой вцепившись озорнику в волосы.

– Отпусти, бешеная! – закричал тот уже знакомым нам голосом.

Это был темноволосый молодой человек, он стоял на коленях перед ложем Карменситы и тщетно пытался освободиться от ее хватки.

Карменсита держала его крепко, он изворачивался ужом и крутил головой в разные стороны.

– Ладно, ты победила! Отпусти! – сдался он, наконец.

– А если не отпущу? – спросила девушка и сильно дернула за одну прядь.

– Эй! Осторожнее! – молодой человек поднял на нее искаженное болью лицо.

– Это плата за вчерашнее.

– А ты, оказывается, злопамятна! Ну, хватит, освободи меня из плена! Я устал стоять перед тобой на коленях. Карменситочка, детка!

– А кто вчера обзывал меня старухой!?

– Кто?! Не припоминаю.

В ответ на это Карменсита еще больше дернула его за волосы.

Молодой человек испустил оглушительный вопль, от которого Карменсита в ужасе отдернула от него руки.

В этот миг в кибитку заглянуло добродушное, слегка насмешливо лицо Альфонсо:

– Что здесь происходит?

За ним появился и Дени.

Их взору предстала картина: Карменсита с огромными глазами, округленными испугом, стоящая на скамье, а на полу, держась за голову, сидел несчастный Анри и вид у него был такой, будто он что-то потерял.

– Так что тут произошло? – повторил свой вопрос Альфонсо.

Анри медленно повернул к нему покрасневшее в борьбе лицо и тоном мученика ответил:

– Никогда не шутите с женщинами. Это то же самое, что заигрывать с шаровой молнией или с бодливой козой. Господа, зовите священника, я буду исповедоваться…