Эдуард Коридоров - Терпение. Книга стихов

Может, на невской студёной водице
Снятся тебе вдохновенные лица
Тех, кто открыл, покорил и воздвиг,
Тех, кто не крал, не жирел и не стриг?

Но за могучей стеной Днепрогэса
Крови безвинной маячит завеса,
Но под громадою НТМК —
Кости ограбленного мужика.

Но вознеслось над туманом и мраком
Красное знамя над чёрным рейхстагом.
Но над расстрельными рвами встаёт
Русского космоса звёздный разлет.

Что тебе снится, корабль величавый?
Плач или гимны? Кошмар или слава?
Или, геройство и ужас объяв,
Горькая, гордая видится явь?

Смыли столетие невские воды.
Переменились вожди и народы.
Цацки – в футлярах, пули – в затворах.
Не просыпайся, крейсер «Аврора».

На кладбище советских идей
Есть кладбище советских людей.
Там толпы комсомольцев лежат —
Бесхитростных ребят и девчат.
Там Павлика Морозова прах
Иззяб под каменистой землёй,
Поволжья золотой перегной
Разлёгся на кулацких костях.
На кладбище советских людей
Лежат палач народа и враг,
С героями последних атак
Соседствует в погонах злодей.
Рабочий класс, кричавший «ура»,
И ядерных наук мастера,
Писатели, плодившие хлам,
И гении – все рядом, все там.
Там вся родня, которой уж нет, —
Неграмотные бабка и дед,
Безропотный измученный род,
Уснувший после чёрных работ.
На кладбище советских людей
Огромная забыта страна.
Огромная забыта цена
На кладбище советских идей.
Там жгучий корень мой, там родня.
Куда она теперь без меня?

Когда герой-военачальник
Издаст безжалостный приказ,
А после Родину нечаянно,
Но с удовольствием предаст,

Когда последним ты останешься
В полусгоревшем БМВ,
То выпьешь вовсе не за Сталина
И не за Путина В. В.

НЗ ты выпьешь неразбавленный
За те, в тетрадях, от руки,
Переяславли, Ярославли,
Березовки, Березники,
За ту, в малиннике, калитку,
Бурлящий на костре чаек,
За мамин, тоненький, как нитка,
Кардиограммы ручеек.

В тот самый миг, когда прокатится
По сердцу жаркая волна,
Застынет враг, замрет предательство
И остановится война.

Когда сгустится запах пороха
Свинца замедлится полёт,
Отец тебя обнимет, отрока,
И в чисто поле поведёт.

Три сына растут. Точно
Как у меня, их странности.
Нет у меня дочки.
А дело идет к старости.

Случалось дойти до точки
Не раз. И рождался заново.
А ждали бы дома дочки —
Зубами б держался за небо.

Люблю вас, мои сыночки.
Три гордости. Три прощания.
Быть может, дойду до дочки.
И будет тогда пощада мне.

Болгария, поговорим с тобой.
Я помню столько хорошего.
Терпкость пасты твоей зубной,
Твой зеленый горошек.

«Родопи» твои берегли для дам
В общаге – студенческий шик,
Не зная толком, как гибли там
Братья-славяне на Шипке.

Они тянули один билет,
Платили одною кровью.
А после войн мой болгарский дед
Сражен был русской любовью.

А после войн хорошо гостить
На теплом болгарском море,
Бездельником быть, ракию пить,
Форсить по курортной моде.

Память мошенничает всегда,
Не тот выставляет счет,
Но детям оплатит его не вражда,
В их жилах любовь течет.

Они не знают своих корней,
В сердцах у них кавардак,
Но любят моих белобрысых парней
Россия и Слнчев бряг.

Катает яблочко время-шельмец
На белом отельном блюде.
Великое – было, хорошее – есть.
Бог даст, другого не будет.

Белы чехи, злы поляки,
Скор на суд Колчак.
Ну, а мы-то в давней драке
Кто, зачем и как?

Танки в Праге, танки в Праге
В шестьдесят восьмом.
Белы чехи, алы флаги.
Ну, а мы при чем?

Дым в Кабуле. Флаг багряный —
В кровь и в решето.
И на что нам эти раны,
Эта боль на что?

Нас к героям или к дряни
Спишет высший суд?
Мы по матери – дворяне,
Дворня – по отцу.

Отправляет по этапу
Линии рука:
Мы по дедушке – ЧК, по
Бабушке – з/к.

Мы лицом смурны и мглисты,
И на то лицо —
Интернационалисты,
Бриты налысо.