Сергей Волобуев - Наши не придут. Стихотворения и поэмы

Кто терял богатство, кто потенцию,
Кто-то совесть, кто-то и жилье,
Кто-то в церковь шёл за индульгенцией,
Кто-то от отчаянья в жульё.

Не вранье, не шутки, не злословие —
Прошлое мне раны бередит —
Появились странные сословия:
Новый русский, киллер и бандит.

Все снесли – до самого фундамента,
Всей стране навесили процент,
А на страже нового регламента
Прокурор, судья, чиновник, мент.

Истина проста до неприличия:
Жизнь – игра, и каждый в ней игрок,
Деньги – всё, особенно наличные,
Миром правят алчность и порок.

Только бесполезно разбираться в том —
Ни мозгов не хватит, ни вина.
Опыт был в году у нас семнадцатом,
До сих пор расколота страна.

Говорят, причины объективные
Были, но теперь уже плевать:
Появились граждане активные,
Стали неактивных убивать.

Сколько жизней праведных загублено!
Сколько судеб сгинуло в огне,
Сколько душ незрелых перекуплено
На кровавый праздник Сатане!

Вся страна – как кладбище огромное:
Ночью бродят волки да медведь,
Ветер воет марши похоронные,
Чуть от мегаполиса отъедь.

Новый век явил законы новые,
Прежний опыт ничего не дал —
Правила опять средневековые:
Кто богаче, тот и феодал.

И наоборот – одна история,
Сколько лет дурачили людей!
Как гласит известная теория:
Кто у власти – тот и богатей.

Круг замкнулся, выходы захлопнули,
На дверях навесили замок.
Пузыри надежды звонко лопнули.
Кто-то примирился – я не смог.

Чтоб понять свершенья эпохальные,
Только не витрину, а испод,
Просто посмотри в глаза нахальные
Наших новоявленных господ.

Кроме нескрываемой продажности
В них найдешь лишь скорый интерес
К дважды перечеркнутой для важности
Пухленькой латинской букве S.

Господи! За что все эти беды нам,
Неизбежный бесконечный стрем —
Быть народом вечно всеми преданным,
Даже президентом и царем.

Главные слова еще не сказаны,
И пройти бы, может, стороной —
До сих пор ведь так и не наказаны
Те, кто поглумился над страной!

Те, кто вывозил богатства тоннами,
Те, кто воровал и убивал,
Те, кто потешался над законами,
И кто в душу русскую плевал.

Отгремели битвы и сражения,
Умерла в конвульсиях мечта,
А в глазах лишь неба отражение,
А на сердце боль и пустота.

И скрипит годов ушедших лестница,
Жизнь хрипит, как ржавый унитаз…
Тетка, тетка, бед грядущих вестница,
Что ж ты напророчила для нас?

Но не отпускает память цепкая,
Бьется ниткой пульса на виске:
А была ли вера моя крепкою,
Или просто крестик на шнурке?

Отшумело, отболело, отыграло,
Превратилось в журавлиный клин, —
Лето красное, тебя мне было мало,
И я остался в осени один.

Эта осень мне теперь, как мать родная:
Горько плачет в серый выцветший платок,
Про себя о чем-то тихо причитая
И крестясь, чтоб не споткнуться о порог…

Не для тех я пел и водку пил не с теми,
И не в той постели грелся по ночам…
Просто жаль, что ничего не лечит время,
Да и поздно бегать по врачам…

Эх, вернуться бы неслышными шагами
И начать бы от родительских дверей,
Но только шорох мертвых листьев под ногами,
Только мерзкий свет замерзших фонарей…

Тени прошлого насилуют мне память,
Их никак не обойти, не обмануть,
Ничего уже, наверно, не исправить,
Ничего уже, конечно, не вернуть.

Ты не рви, не рви мне, ветер, в клочья душу, —
Мне и так несладко, видит Бог,
Может, я еще кому-то нужен,
Может, мне еще не вышел срок.

Может, в небе, пасмурном и хмуром,
Вознесется, словно благовест,
Материнской сгорбленной фигурой
Пресвятой животворящий Крест.

Наш путь во мгле. Ни звезд, ни маяков.
Состав ползет в тумане одиноко.
За пеленой тяжелых облаков
Ни цели, ни девиза, ни намека.