Виктория Эш - 33. тридцать три и точка

В ленте времени этот вот – мой кусок:
тут растерянности поясок,
тут удачи точка.

Вот иллюзии завитой кайал
(иллюстратор вдумчиво рисовал),
перемен цепочка.

Здесь чуть красным почеркать, но лишь слегка,
здесь вот дрогнула сильно моя рука,
тут закончатся две трети…

Что же дальше… Идей ещё не пришло.
Надо выдумать, чем рисовать и что,
пока Бог меня не заметил.
⠀

В теле твоем, говорят, искра,
Надо ее беречь.
Только все выгорело до тла,
Нечего в тебе жечь.

Только потушен лесной пожар,
Сил не осталось жить.
Что уж об искрах-то толковать,
Что уже ворошить.

Пусто и сухо, лишь пепла серь
Там у тебя внутри.
«Нет же, ты что, ничему не верь,
Искра вот тут, смотри!»

На указания разжигать
Злишься усердно ты:
«Хватит мне сказки свои совать!
Нет никакой искры!»

Окна захлопнуть, тряпьем заткнуть,
Без кислорода жить!
Но стоит лишь глубоко вдохнуть…
«Ой, у тебя горит!»

Сколько не трать свои вечера,
Чтобы ее залить,
Искра умножится до утра,
Надо ее делить.

Словно признав, что ты есть костер,
Не опускаешь плеч.
И в магазине ты приобрел
Пару десятков свеч.
⠀

Когда груз из своих и чужих обид
ляжет так, что закоротит
и замкнёт все пути снаружи,
ты придёшь в кабинет, где большой диван,
где сидит, источая дымок нирван,
тот, кто лечит больные души.

За ладонь вдруг вспотевшую ухватив,
он проводит тебя под смешной мотив
в джунгли, полные сожалений.
Слово факелом праведным обратя,
прижигает он нежно, но не щадя,
раны меркнущих поколений.

Там, где памяти прошлого вырос храм,
ты находишь мусор и всякий хлам,
что давно уж совсем не нужен.
Там, где даты обманчивы и круглы,
натыкаясь на собственные углы,
наступаешь в лужи.

Входов в этот земной бедлам не счесть:
из семьи, из работы, какая есть,
из любви по чужим мотивам.
А вот выход окажется лишь один —
посмотреть на себя словно Бога грим
и понять, что уже счастливый.
⠀

Не тебе решать это, дорогой,
Кто хороший, а кто плохой:
Тот, кто ходит с покрытою головой,
Бритою головой,
Головой пробитой.
Бог не ставил таких лимитов.
В каждой голове он немного свой.

Не тебе судить, когда время для важных дел:
Утром, вечером, в полдник, когда поел,
Ночью, когда сопел
Или просто уткнулся в пух.
Бог так прост, но совсем не глух.
Он придёт, когда ты все спел
До последних нот.

Обратится в слух.
⠀

Ночью оно нефть,
Днём – ртуть.
Можно в него смотреть
Или тонуть.

Новорожденных лун
Батут,
Шепчет оно: «Ты юн,
Ты – тут».

Желтый небесный диск-
Бархан
Прячет как аметист
В карман.

Словно безмерный кит-
Эст
В жизнь оно превратит
Что съест,

Выкинет волн тираж
В песок,
Нежно целуя пляж
В висок.

Там, по колено где
Дно,
Ты задыхаешься все
Равно.
⠀

Я теперь поняла: мне претит на одной скамье.
Эти чайки и лебеди в разностной синеве
Намекают на то, что пора б в дорогу.

Книга данная слишком уже проста;
Начинала-то с первого я листа,
Но не думала, что все выучу понемногу.

Как же дальше дышать, после снятия с ИВЛ,
Как оставить все то, чем латала свой огнестрел,
Все, что было уплачено в ипотеку счастья?

Отрезаю от памяти сочный стейк,
Кровоточу и падаю, без истерик.
Разлагаюсь на юзаные запчасти…

Но я заново соберу из себя какой-нибудь модный вейк
Пуле-не-пробиваемой масти.
⠀

Что теперь об этом страдать,
Малышка?
Думала себя переврать,
А не вышло.