Любовь Сушко - Мистический лабиринт. Лирика и мистика

Ну что ж, начнем, вам никуда
не деться.
История, испитая до дна,
Осталось только на балу раздеться,
И что там будет? Мир лишится сна.

1
А на балу, где в суете теснятся,
Не оставляя на душе следы,
Лишь эти тени, пусть тебе приснятся
К рассвету Патриаршие пруды.
Там эти двое спорят, забывая,
Течение времен, опять о нем.
Профессор иностранный возникает,
И мир наивный, так терзает он.
Не все пути в тумане различимы,
Опять ему лишиться головы,
А это просто жизнь несется мимо,
Совсем забыв про правила игры.

2
О, это миг, Пилат, к нему приводят
Иешуа, и вечность, словно миг.
И там Иуда под балконом бродит —
Задумался о выгодах своих.
И жизнь течет, ее пустые звенья
Отброшены, как нам ненужный хлам,
Останутся мгновенья озаренья,
И тень металась по его следам.
И там, во тьме, все гибельно и свято,
Растаяли над бездною следы,
Распятие, уносится куда-то
Усталый призрак яростной беды.

3.
Из бездны поднимаясь, Маргарита
Давно забыла генеральский дом.
Там зеркало старинное разбито,
И бесами весь мир заполонен.
Зачем они нагрянули в столицу?
Умножить зло, добро нам подарить?
Во тьме ночной отчаянные лица,
А Воланд среди звезд ночных парит.
Царь Ирод спит, там Саломея кружит
В бесстыжих снах, Креститель обречен.
И странный мир расширен или сужен,
Но в музыке Шопена гибнет он.
4.

Проснулась в этот горький миг столица,
И сотни лиц в тумане различив,
Метался Мастер, где ему укрыться,
Когда поэт, слагающий стихи,
Поведал о явлении героя,
Которого ему не пережить.
И там, во тьме, сирена, грозно воя,
Меняет мир на эти миражи.
Там Маргарита – облако тумана,
Там Берлиоз – подобие огня,
И значит ясно – поздно или рано
Дотянет он до рокового дня.

5
Пилат спасен, Пилату легче станет,
И где-то там, у дикой высоты,
Его Марго в последний раз помянет,
Подарит миру желтые цветы.
А между тем в столице все сто-лицы,
Все кувырком в тумане и огне,
И где-то могут бесы воплотиться,
И бродят тени снова по земле.
Роман переписать, поставить точку,
Остановиться снова у черты,
И точно знать, что все это цветочки,
Те желтые, внезапные цветы.
6.

Мир канет в омут страсти и растает
Распятье, Саломея, Иоанн,
И пусть тогда к нам Абадонна грянет-
Невинен, как дитя, как ураган.
Он будет страшен нынче на закате,
И в суете несбывшихся утрат
О чем ты думал? Только об утрате,
Но здесь никто ни в чем не виноват.
Листая дни, уходят прочь сомненья,
Поэты у огня молчат в тиши,
И остается блажь стихотворенья,
Для Дьяволом оставленной души.

7.
И тополиный пух летел куда-то,
Туда, в туман, и не хватало сил,
Узнав свои последние утраты,
Тебе Бояном быть, но нет Руси,
Есть только миг сознанья и сомненья,
Когда в пылу сгорающих поэм
Останется строка стихотворенья,
И улыбнется пустоте поэт.
Их Мастер не любил, я это знаю,
Но Воланд молча слушает стихи,
Гроза, глаза и жизнь замрет у края,
И нам простятся все его грехи.
8.

Бал мертвецов, где отравитель каждый
Готов ей рассказать об этом дне.
И знаю я, она придет однажды,
И черный всадник на гнедом коне
За ними и за нами ли, не ясно,
Романа сон, печали миражи,
Все это и жестоко и напрасно,
Вернет в реальность и поможет жить.
И в зеркале мелькающий Иуда,
Мне бросит деньги и уйдет во тьму,
И жду суда – прозрения и чуда,
Но я одна, и я пришла к нему.
9.

И будут все исчислены потери,
Мы все в огне услышим голоса.
И только там весенние капели
Нас оживят с тобой на полчаса.
Чтоб снова эту рукопись спасая,
И забывая новый скорбный путь,
Могла пройти в пустыне я у края,
И встретить Маргариту и задуть
Свечу, и чтобы не было пожара,
В огне внезапном, рукопись спалив,
Я вижу, как они выходят, с жаром,
Все повторяя словеса свои.

10.

Мир у черты, он за чертой последней,
Там нет любви, и больше нет огня,
Но забывая и печаль и бредни,
В глухой ночи он ждет еще меня,
Там Мастер с генералом спорят где-то,
И в зеркало суровый век глядит,
И только там, в преддверии рассвета,
Пугают Командоровы шаги.
Судьба наивна часто, но крылата,
Пусть рукопись она опять спасла,
И это все награда и расплата
За мир, за миг, за все мои дела.
11

Придет любовь и к Мастеру, и к Музе,
Их снова встретит радостно Арбат,
И в этот век, и в этом их союзе
Коварный век не будет виноват.
И пусть опять тот эпос повторится,
Ведь снова Воланд шахматы достал,
Нам остается в этот мир влюбиться,
И жить, паря. Он так стихи читал,
Забыв о том, что грешно и что свято,
Смотрел в ее зеленые глаза,
Она прекрасна, и она крылата,
И нет пути, о, Мастер мой, назад.
12.