Николай Кокурин - Выпускник

И жизнь, и смерть, и звук, и тишина

Всё благолепное и трепетно-тревожное

Стихи и проза, Небо и Земля

Во славу Божию, во Славу Божию.

Надежды и мечты и труд и скорбь,

Шутливое, нейтральное, серьёзное,

Смирение, терпение, любовь

Во Славу Божию, во Славу Божию.

Всё лучшее, что удалось принять

Дыша в движенье пылью придорожною

Посеять и выращивать начать

Во Славу Божию, во Славу Божию.

Ни йоты, ни пол йоты, ни чуть-чуть

Во имя дьявола обузданного похотью,

Но каждый вдох и выдох, сердца стук

Во Славу Божию, во Славу Божию.

И жизнь и смерть и звук и тишина

Всё благолепное и трепетно-тревожное

Стихи и проза, Солнце и Луна

Во славу Божию, во Славу Божию.

31.01.2002

Суфлёр, суфлёр, подскажи мне, что делать,

Что говорить и о чём мне мечтать

Какой, какой привечать мне ветер

В дырявые свои паруса?

Что же за роль, что за пьеса, не помню,

Но играть бы её и играть,

Живой воды изрыгая потоки

И сценария не забывать.

15.12.1996

«Номадом 1 1 Евр. номад – пастух-скотовод я пришёл, номадом выйду,

Без родины на странствия земле.

Не строил я кирпичного жилища,

Шатёр мой дом из листьев и ветвей.

В Шеоле 2 2 Евр. шеол – могила лишь моё упокоенье

И вечное пристанище моё.

Наверно из камней апартаменты

Драгоценных сложены его.

Едва врастёшь, а время отрываться,

Седлать ослов, перегонять стада,

Искать просторы новые для пастбищ

Не вытоптана где ещё трава.

В Шеоле мой народ, национальность,

Причина-цель несения скорбей,

На пажитях пасут Шеола злачных

Мои друзья самих себя теперь.

Отстал от них, но, право, не надолго

И скоро мне взойти к ним предстоит

Благословить лишь надобно потомство

По жизни сей скитаньям научив».

***

«И призвал Иаков сыновей своих

И сказал: соберитесь, и я

Возвещу вам, что будет с вами

В грядущие дни…» (Быт. 49:1)

08.06.2000

Гибель частый мой гость

И даже больше

Мне уже не спастись

И это точно

Всё случилось уже

Я всем противен

Я же драная дрянь.

Помилуй же меня наконец

Воришку, мота,

Фантазёра, вруна,

Прелюбодея.

Окаянствам моим

Нет оправданья

Я же драная дрянь.

07.12.1996

Мы живём в городе, в котором давно уже нету огней

Улицы города доступны приезжим – это музей

Заспиртованные лица, опилки в башке,

Манекены, измазанные в порошке

И больше нет ничего, только лист путеводный

Дающий нам право смотреть.

Встреча рассвета под фонарным столбом – ну, чем не восход?!

Освещение сделано и перепроверено лет на сто вперёд

Ещё одна циферка, ещё одна галочка,

Дети на улицах режутся в салочки

Экспонаты живут, экспонаты рождаются

И занимают свой пост.

Технички следят за порядком в музее, стирают в нём пыль

Царапины, трещины не залатаются, сколько не мыль

Чучело порвано, негодно, изорвано

Становится сразу в ящик заковано

А прочие служат для той красоты

Что так уважаем все мы

Гид провожает до дальней окраины, а сам стороной

Предупреждает, что наше присутствие станет бедой

Заспиртованные лица, опилки в башке,

Манекены измазанные в порошке

И больше нет ничего, только лист путеводный

Дающий нам право смотреть.

декабрь 1988

Попробуй отыскать Родник Живой;

В любом лесу Его предтечи есть,

В любом крану апостолы Его,

В глотке любом Его Благая Весть.

А ну, достань до Солнечной Груди:

Во всём струится Сок Её лучей,

Во всём, но мне никак не уловить

И не хлебнуть Божественный Коктейль.

Звучит, урчит Лучей-Речей Ручей.

Весна грозит, спасти ли, потопить.

Попробуй угадать в канате дней

Ту Самую, Единственную Нить.

03.03.1997

Темы чудных стихов притаились во тьме.

Ждут как звёзды, когда их с земли разглядят,

Отложив суету и любую из тем,

Подбирая слова из-под ног, сочинят.

Надломившись в поклон ради выспренних сфер,

Возвышаясь до них, прикасаясь рукой,

Наряжать абы как, вниз спуская с Небес,

Опасаясь испортить пустой болтовней.

Так Идея порой, достигая людей

Уж не та, искажённая сотнями грёз.

Но не так безнадёжно всё, где-то во тьме