Иван Волченков - Мир проходящего времени. Стихи

Времена смятенные.
В головах – разлад.
Сами дни, как пленные,
Все без красных дат.
Нет в строю и стяга —
Доблести венца,
Что вселял отвагу
В души и сердца.

Вывих государственный…
В нём людской порок
Стал намного барственней,
Чем когда-то мог.
Он принёс немало
Бед нам, не крестясь,
И чванливей стала
Новой знати страсть.

Скопищу базарников,
Цель чья – всё себе,
Люд страны стал данником
В дармовом труде,
Целью стал поборов,
Плутовства и склок…
Реки ж думских споров
Все текут в песок.

Бурные ж овации —
Тем, кто разъяснил
Прок приватизации,
А порок в ней скрыл;
В беспросветной бедности,
В алчной суете
Нравственные ценности
Уж совсем не те…

Зря что ли терактом
Взорван русский лад?
Взрыв, как катаракта,
Замутил наш взгляд.
И порок презрительно
Из-за наших спин
Строит оскорбительный
Власти равелин.

Власти для нас странной:
Весь в бойницах лжи
Равелин обмана —
Скопище чужих,
Тех, кто был скандален
И творил кураж,
Кто был гениален
В деле крупных краж…

В позе благодетелей —
Каждый властный сноб.
Маской лжерадетеля
Стал им вечный трёп,
То есть, – речь с подлогом
Изощрённых фраз
В логике убогой,
Как у всех пролаз.

Дух наш, по-отечески
Мудро укрепись
От манер купеческих
Малость отступись.
Собери всю волю
Для достойных дел,
И не дай плейбоям
Вызвать беспредел.

Преддверье осени, а дни
Полны все солнечного света.
Ещё щедра природа лета:
Мир благодушествует в них.

Те дни не знают скучных будней:
В природе лад, тепло и свет.
Откуда всё это? – секрет.
Природный ритм всегда подспуден.

Земли законами вращенья
Сокращены пределы дня,
А мир в чистилище огня
Горит, всё жаждя очищенья.

От упоенья грустью нив
Иль от речных дрожащих бликов,
Иль птиц волнующего крика
Дни не спешат – их бег ленив.

В их лени – бескорыстье лета,
Но не чарующий обман,
В них не пожух ещё бурьян,
Как грустной осени примета.

Ведёт нас лето, не скупясь
На теплоту, в просторы странствий…
И лишь в заснеженном пространстве
Земли ослабнет с небом связь.

Веков минувших строгий ритуал
Нас вопрошает, болью входя в кости,
Зачем же вы в объятья этих скал
Пожаловали, северные гости?
Вопрос этот естественностью прост
И чист, как взгляд невинного ребёнка.
А наш ответ?.. Он детство перерос
И заблудился в нравственных потёмках.
Как же начать достойней разговор?
Свести в дипломатическое русло
Иль перейти на митинговый ор,
Чтоб совесть от сомнений не огрузла?
Живущим тут, шиит он иль суннит,
Чужая воля – пуще лихоимства.
И вправе ли непрошеный визит
Ждать для себя от них гостеприимства?
Традиции не позволяют здесь
Корану стать прислугой иноверца,
И мы это должны были б прочесть
В чужих глазах незлобивостью сердца.
Но не прочли, усердствуя в своём, —
В почтенье к философии без Бога.
Мы, не спросясь, входили в каждый дом
С моралью своей несколько убогой.
Афганистан – страна скалистых гор,
И пыльных, неуютных плоскогорий,
Ты закровил вдруг тысячами пор
Без намеренья стать, увы, покорней;
Ты принял, как обязанность, войну
В защиту своих гор, надежд и веры,
И не поставил смерть себе в вину
Тех, кто привёл в долины бэтээры.

Тот, кто страной бездарно правил,
Увы, болезненно не слёг,
В Форосе будучи, а Каин
Его там вздёрнул на силок.
Безбожник был наш вождь-повеса
И потому легко проник
В него лукавый шёпот бесов:
«Ты будешь вечен средь живых…
Да что там слава Герострата? [6] Известность, достигнутая преступными средствами.
Ты будешь властным и богатым,
Кумиром улиц и гульбы,
Завидным баловнем судьбы.
Ведь ты несёшь с рожденья мету
Исподней истины земной —
Несёшь беды большой клеймо,
На что, конечно же, не сетуй…
Служенье чистым небесам,
В чём убедиться мог и сам,
Ничем житейским не прельщает.
И лишь извилины ума
Вдруг жалость сдуру посещает.
Ну, жалость ли, скажи, нужна
Тому, кто почести добудет
Без хлипких нежностей? Ведь люди
Довольно падки на обман,
А ты немножечко – шаман.
Роль, правда, будет здесь труднее.
Иной, поскольку, дан ей толк,
Ты должен высидеть, как волк
В обличье лисьем, а вернее —
Де-юре, вроде, ты пленён,
О чём весь мир оповещён,
Де-факто же совсем иначе:
Форос – далече не Шильон [7] Замок на берегу Женевского озера, 12–15 век.
О том ты был уведомлён
Ещё на Мальте в час стихии,
Когда решал судьбу России
И в путче наше торжество
Определил, как статус-кво.