Иван Волченков - Мир проходящего времени. Стихи

Неба уж блекнущим маревом
Воздух пронизан насквозь,
Мысли немножечко в трауре,
Вроде бы что-то стряслось.

Не затевая спор с истиной,
Весь отдаваясь судьбе,
Лес пригорюнился лиственный
И затаился в себе.

Только в приветливом шелесте —
Стайка подростков-осин.
Есть ненавязчивость в прелести
Первых осенних картин.

Когда одни мы в комнате с тобой
И в окна входит полумрак неспешно,
То чувствуешь сердечный перебой,
А мысль, увы, – немного даже грешной.

Она же и не может быть другой —
Ни разговора твоего мятежность,
Ни жест небрежный маленькой рукой,
Не умалят нахлынувшую нежность.

Твой облик мой зрачок узрел таким,
Каким он быть достоин обожанья.
В пространстве – слышишь? – зазвучал нам гимн,
Как освященье страстного желанья.

Гимн нас зовёт в волшебную страну
И в сердце отзывается набатом,
Зовёт он нас душой к душе прильнуть
В слепых лучах багрового заката.

Потом его аккорды отзвучат,
Но музыка, наполнив наши души,
Из нас уже не выйдет через час,
И ритм её ничто уж не нарушит.

Но медлишь ты навстречу сделать шаг,
Даже в ущерб всему очарованью;
Тебя ведёт к решенью женский такт —
Ответственность высокого призванья.

Благоразумье женщин – это крест.
Они несут его совсем неброско,
Чтоб не навлечь горенью сердца бед.
Несут его естественно и просто.

В надежде – истина духовного спасенья.
Пока её манящий огонёк
Ведёт тебя вперёд, как Провиденье,
Свершается задуманное в срок.
Надежда исключает все сомненья,
И в мире нет ещё таких дорог,
Где б был ты вместе с ней и – одинок.
Надежда – вера, страсть и вдохновенье.
С ней каждая заветная мечта
Приходит к завершенью неустанно,
А порыв ветра в диких тростниках
Становится мелодией органа.
С ней сердца и души слабеют раны…
Так было и до нас во все века.

Желание прочесть на древних стенах
Далёкую пророческую мысль;
Молитвы в храмах, что возносят ввысь
И очищают помыслы от скверны;
Взгляд женщины и твой, когда слились;
Пора весны и нетерпенье плена;
И каждый день, несущий жизни смысл;
Овеяны надеждой неизменно.
С ней расступается перед тобою мрак
Из площадных вульгарностей и врак,
И как-то мягко затухают беды.
Искрящаяся теплотой добра
Она на радости, как радуга, щедра.
В моменты эти мысли – непоседы….

Как только утром добрый великан
Откроет створ невидимого шлюза,
Заплещется над нами океан
Дневного света невесомым грузом.

И здесь внизу, в лагунах его дна,
В какой-то миг тьма обречённой станет:
Ночь угасает в судорогах сна,
Коснувшись неба обновлённой ткани.

Лучи скользят по сонному лицу,
Играют в кронах молодой дубравы,
И тянутся к ним осушить росу
С одежд своих проснувшиеся травы.

Мы ловим свет хрусталиками глаз,
Ещё несмело приоткрыв ресницы,
И чудо утра проникает в нас,
Затрепетав в груди безумной птицей.

Хоть в этот ранний беззаботный миг
Ещё природа в полусонной неге,
Но новый ритм в неё уже проник
И своей воле подчинил побеги.

Заворожил настойчиво вокруг
Он ощущеньем чуда всё живое.
Жизнь начинает в беге новый круг
Без признаков усталости и сбоя.

Там, где была недавно темнота,
Мир светел всюду стал и проницаем
Вся сущность дня становится проста:
Мы видим то, что на пути встречаем.

Всё чётко разграничивает свет
И сам ассоциирует понятья.
Он сверхразумен и его объятья
Для каждого – несбыточный секрет.

К всеобщей радости
мы чувствуем причастность;
Глаза вбирают солнечный поток,
Чтоб чувствовать прекрасное прекрасным —
Днём исключён обман или подлог.

Свет вдохновенью зажигает свечи
И всюду льёт ликующий огонь.
К его сиянью поверни ладонь
И ты – участник этой чудной встречи.

На струнах еле слышного звучанья
Загадочный в душе таится мир.
Он появляется в ночи среди молчанья,
Когда в спокойной мудрости эфир.

В пространстве каждой ночи невесомо
Плывут обворожительные сны.
Коснуться мы их чувствами вольны,
Когда рассудком завладеет дрёма.