Марина Леванте - Время пластмассовых богов. Сборник поэзии

Которая пришла, как и желала,
Легла своим укутанным теплом,
На землю мягко опустила руки,
Что мы по-прежнему, зовём зимой.

Но оказалась, то весна,
Иль осень, та, что и без снега,
И без знакомого морозного денька,
Когда мы зиму проводили,
За ней пришла привычная пора.

Но вот же надо, с тем же снегом,
Что ждали с нетерпеньем в январе,
Потом настал ещё тот зимний,
Февраль, тот месяц, что ещё зима,
Что тонкой гранью пролегает,
Между зимой и теплым днём,

А мы уже его не ждали,
И в марте выпали снега,
С тою, февральской снежной вьюгой,
Перенеслись в весну-красну.

И точно сдвинулся тот полюс,
Границы лета и весны,
И север вдруг попутал запад,
И всё кружилась в голове,
Та память, что зимой со снегом,
И летом с яркою листвой,
А осень с ливневым дождем.

Так было раньше, но не нынче,
Когда сместились полюса,
И мы весною, что не ждали,
Встречали вечные снега,
Всё кутаясь привычно в пледы,
Хоть за окном была уже весна,
Но вот сместились полюса…

Я сегодня проснулась от страшного стука,
Мрачно, тяжко бившего по голове,
То была не совсем та реальность,
То приснилось мне в страшном том сне,

Где смешались картинки моих сновидений,
А на самом деле я всё же спала,
Всё равно было муторно тяжко
Сознавать, что стучали по мне.

Хоть и в том моём сноведеньи,
Где попуталось абсолютно всё,
Где смешалась реальность с прошлым,
С будущим, даже с тем моим сном,
Где так сильно стучали по сердцу,
Не давая себе отчёт,

В том, что делают мерзкие твари,
Нанося мне удар по душе,
Ведь она- то как раз и не спала,
Снился сон лишь моей голове,

А душа моя молча страдала,
Понимая, что всё не во сне,
Когда сон всё рождал тех чудовищ,
Что всё били во мне по душе,
Всё те мерзкие, глупые твари,
Что не ведая, делали зло.

Ибо было всё это и будет,
Так сказала картинка в том сне,
И проснувшись от стуков суровых
В настрадавшейся голове,
Поняла, что тот сон был всё же явью,
Где столь сильно избили в душе,
Отголоском из тех же реалий,
Где всё ж не было, всё хорошо.

Грусть в глазах, печаль в улыбке,
Будто маски две в одном,
Комедийного актёра,
И трагедии в одном,
В том лице полупечали,
Что рисована пером,

Будто дива Мона Лиза
С неразгаданной судьбой,
Он смотрел и улыбался,
И в глазах печаль таил.

Что сказала Мона Лиза
До сих пор гадаем мы,
Тоже так же улыбалась,
Странно в мир глядя на всё.

Так и он, что мим из сказки
Про законченную жизнь,
Где слились в одном спектакле
И трагедия, и фарс.

Он же глядя с той улыбкой,
И с печалью в тех глазах,
Продолжал всё ж улыбаться,
Грусть копя в своих глазах.

А потом в финале жизни он сказал,
Что то не сон,
Не игра из двух спектаклей,
Просто жизнь такая есть,
Где-то грусть, а где улыбка,
Как на полотне из Лувра том,
Где сошлись не просто маски,
Где означена вся жизнь.

Я научился слышать тишину,
Где даже нет её в помине,
Сквозь грохот улиц и домов,
Я вечно слышу тишину,
Несущуюся, словно ветер,
По крышам городских домов,
Срывая всё со свистом по дороге.

Той, что асфальт, а по нему,
Всё с грохотом несутся шины,
Угарный газ из труб машин,
Он тоже слышен в этой нише.

Ведь это то, что было раньше тишиной,
И то, чего теперь и нет в помине,
Но я соскучился по тишине,
Я слышу её даже,
В журчании воды из крана,
И в звуке утренней росы,
Там, где и не было её в помине.

В том вечном грохоте дорог,
Домов и мостовых убогих,
Я просто глохну от того,
И наполняю тишиной
Те мнимые моменты,
Где быть не может тишины,

Но я же её слышу!
И кажется, порою, вижу.
И в том порыве ветра,
В скрипе двери,
Что с грохотом закроется потом,
В собачьем лае, в треске балок,
В шумящем грохоте машин.

Наверно, просто я скучаю,
И так хочу услышать тишину,
Что наконец, когда её я слышу,
Ту истинную тишину,
Стремительно ворвавшуюся в душу,
Когда сквозь этот грохот вдруг
Прорывалась истинная тишина,
Я млел от счастья, думая что умер,
Но наконец, услышав тишину,
Которой не было в помине.