Людмила Филатова - Время моё

Мой Бог, тебе послушно подчиняться
была почти согласна я… Но скучно:
ещё одна игрушка лишь, и только.
А если я сейчас с тобой поспорю
и, как телец безрогий, пободаюсь
с карающей десницей тёплым лбом,
я, право, развлеку тебя, мой Боже,
и скуку твою смертную развею?..

Теперь я вижу: истинно лишь то,
чего в реальном нет и быть не может.
Ведь все реальное подвластно измененью,
а значит, лжёт мне сотней голосов
сиюминутных бесполезных истин.
И потому мне легче в чистом мире
стихов и размышлений, где вхожу
я в ту же воду, сколько захочу,
и мне её никто не замутИт
внезапным неосознанным вторженьем.

Безумному мои стихи достались.
И он, мыча, их силился читать.
И находил в них то, чего, пожалуй,
в себе и в них…
самой мне не найти.

Благоразумие это убожество
слепого отказа от неведомого.

Где ум, там мудрости мало.

«У птицы есть гнездо,
у зверя есть нора…»
У сердца – сердце,
чтобы поселиться.
И лишь душа…
Где бедной ей укрыться
хоть от себя?
И вечность ей мала…

За убежденья возведенный на костер —
горит.
Какой из двух огней его сжигает?..

Предел наступает, и капля срывается,
своё грушевидное тело роняя.
Предел наступает, и сердце касается
запретного бога, запретного рая.
Всему есть предел – и отваге, и страху.
Предел отсекает с единого маху
двуострое жало любовной тоске.
Лишь мысль, что мгновенно вскипает в виске,
ему не подвластна, когда б и хотела.
Она – упоенье… И нет ей предела.

Мой чёрный человек, с рукой – от живота,
он жаден до всего, что движется и внемлет!
И запахи, и звуки, и цвета —